Владимир Гончаров - Такие трудные чудеса

Стоит ли говорить, что сам Димка весь день был в центре внимания у одноклассников. Ему, наверное, раз десять пришлось рассказать для любопытных о своем вчерашнем приключении, каждый раз повторяя, что он «что-то такое» видел и «что-то такое слышал». Конечно, всем хотелось получить от Димки более определенные ответы и узнать леденящую душу историю о доподлинной встрече с загадочным существом. Но и без этого его поведение признавалось безоговорочно героическим, особенно на фоне явной слабины, которую, по общему мнению, показал Толян Басов, слывший за главного амбала средних классов.

Впрочем, главным событием этого дня для Димки было то, что Катя Соколова сама подошла к нему на большой перемене. Она сказала, что собирается вместе с Ирой после уроков идти в кино смотреть новый «ужастик», и предложила Димону пойти с ними. – С тобой не так страшно будет, – честно призналась девочка. Димка чуть не лопнул от удовольствия и, конечно же, согласился.

И в то же время что-то мешало ему безмятежно наслаждаться своей небольшой славой и принимать как должное знаки уважения от сверстников. И та симпатия, которую, судя по всему, стала к нему испытывать Катя Соколова, тоже казалась Димке не вполне заслуженной. Была во всем этом какая-то неправда.

«Я ведь совершенно точно, знал, что никакого монстра в лесу нет, – признавался он сам себе, – потому и пошел. Чего уж тут геройского? А как я там перетрухнул ни с того, ни с сего! Хорошо, никто не видел! В общем-то, все это – обман… Правда, никто и никогда не узнает… Но я то знаю!»

В условленное место, где Димка должен был встретиться с девочками, чтобы поехать в кинотеатр, пришла только Катя. Ира осталась дома, так как совершенно неожиданно и только на один день в Москву из Котласа прибыла ее бабушка, следовавшая по бесплатной горящей путевке в санаторий на Черноморское побережье. Разменять общение с бабушкой на «ужастик» внучка при всем желании не могла. Ее папа и мама имели по этому поводу совершенно однозначное мнение.

Нельзя сказать, чтобы Димка сильно огорчился такому обстоятельству. Напротив, он смог ощутить себя вполне взрослым молодым человеком, отправляющимся в кино не с гурьбой сверстников, а вдвоем с девушкой.

Сначала он чувствовал скованность, не мог сообразить, о чем заговорить, и даже не знал, как ему идти рядом с Катей. Но Катя оказалась девочкой очень умной, деликатной и понимающей. Она сама стала подбрасывать Димке разные вопросы, и уже через короткое время между ними завязалась легкая и забавная болтовня, за которой Димка сначала и не заметил, как Катя взяла его под руку, а когда заметил – чуть не умер от удовольствия.

В зале кинотеатра, в самые страшные моменты фильма Катя вцеплялась обеими руками в Димкино предплечье, а однажды, во время прямо-таки ужасного-разужасного эпизода даже ткнулась лицом в его плечо. Димка, ощутив такое трогательное доверие со стороны девочки к его рыцарским достоинствам, горделиво выпятил грудь.

– Ой, как мне страшно было! – делилась Катя своими впечатлениями о фильме с Димкой после сеанса. – Особенно, когда чудовище из болота полезло! Там еще в этот момент такие звуковые эффекты! Жуть! Я просто смотреть не смогла. И уши хотелось заткнуть. А тебе, что, вправду, ни чуточки не страшно было?

Димке, с одной стороны, очень хотелось подтвердить свое совершенное бесстрашие при просмотре «ужастика», но с другой – у него возникла какая-то странная уверенность в том, что Катя скорее оценит по-настоящему честный ответ, чем какое-нибудь хвастливое заявление.

– Да, не! – сказал он. – Мне пару раз самому хотелось под кресло залезть!

Катя весело рассмеялась.

– Слушай, Дим! Ты, правда… ну, как это… В общем, мальчишки, обычно, такие хвастуны! А ты – другой!

При этом Катя так посмотрела на Димку… Так… Так… Он и слов то пока еще не мог найти, чтобы рассказать про этот взгляд. Но приятно было до невозможности. Его будто подожгли изнутри.

А Катя между тем продолжала:

– Вон, Толян ваш, хвастал, хвастал, а в лес не пошел. А ты пошел! Я, честно, думала, что ты тоже только треплешься. А ты – пошел. Я в одной книжке читала, что по-настоящему храбрый это не тот, кому вообще не страшно, а тот, кто свой страх может победить. А кто вообще ничего не боится, – тот просто псих!

Димка не знал, что ответить. И многозначительно промолчать тоже не мог. Это, казалось ему, все равно, что обмануть. А начинать дружбу с такой замечательной девочкой с вранья, ой, как не хотелось.