Сергей Вольф - Завтра утром, за чаем. Повесть

Я обозлился и сказал, как угодно, мне все равно, тем более, что я сам виноват - нарушил инструкцию.

- Не злись, малыш, - сказала Эльза. - Это вредно. Я вникла в твое предложение группе - что ж, идея недурна… Поздравляю.

- Ладно, - сказал я, - попросите Натку Холодкову забрать хомяка к себе.

Эльза пообещала и залезла в салон.

Палыч закрыл люк.

Мы с Лысым пошли к лифту, и, когда сели в лифт и он нажал кнопку, я увидел, как наш «Воробей» задним ходом под мигание разноцветных лампочек в зале, разрешающих вылет, плавно покатил к створкам пропускающих камер.

В небольшой светлой комнате, куда меня привел Лысый, стояли три маленькие программирующие машины типа «Аргус», возле одной, работавшей, крутился паренек лет восемнадцати в больших черных очках - наверное, Юра. Толстяк прямо весь светился от счастья, а в углу, в кресле сидел маленький, рябой, тихий человечек.

Лысый назвал мою фамилию, толстяк и Юра подошли ко мне и долго трясли мне руку, человечек в углу встал тоже, но не подошел, а Лысый подтолкнул меня к нему.

- Зинченко, - сказал он, робко почему-то улыбнувшись, и легонько пожал мне руку, и я, потому что сам он ко мне не подошел, а после и потому еще, что вспомнил его фамилию, догадался, что он здесь - самый главный. Он снова сел в кресло, и толстяк потащил меня к Юре и работающему «Аргусу».

- Видел когда-нибудь «Аргус»? - спросил он.

- Нет, только на картинке, - сказал я.

- Приглядись внимательно, что непонятно, спроси.

Я стал разглядывать работающий «Аргус», стараясь сообразить, где что и как он работает (машины сходного типа мы изучали в школе), и вдруг, совершенно неожиданно, ну, абсолютно внезапно, очень остро и по каким-то совершенно непонятным причинам почувствовал, что жутко влюблен в Натку Холодкову. Влюблен в нее - и все тут. Мне даже жарко стало, и волосы зашевелились на голове.

- Ну, как? Сообразил? - сказал толстяк, этот Рафа.

- Что? - спросил я. - А-а… да. Да, в общих чертах.

- Черт знает, что делается, - сказал Юра. - Сначала все идет идеально, а потом бред сивой кобылы.

Рафа объяснил мне, как ребенку, что в «Аргус» они вкладывают весь (точнее, почти весь) расчет нового микрокосмолета, который Лига признала идеальным, и одновременно предполагаемый вариант детали «эль-три», тогда машина выдает характеристику нагрузок и возможностей всего корабля. До того, как родилась моя, Рыжкинская, идея, все их варианты давали минус-эффект, и вот только теперь «Аргус-М» выдает сплошные плюсы, но… до определенного момента: дальше идет белиберда, сплошные минусы, в чем дело - неизвестно.

- Если, - сказал Рафа, - что-то с машиной, то ужасно смешно, что вначале выдается сплошной плюс-эффект, ведь все же показания неверны, все!

«Чего они тогда радуются? - подумал я. - Лучше бы домой меня отпустили, хомяк сидит некормленый». - И тут же снова вспомнил про Натку.

- А почему нужно ломать именно семнадцатую молекулу? - спросил у меня Юра. - Чует мое сердце, что здесь и зарыта собака. Ярусность-то до четырех меняется, но не во второй зоне.

- Во второй, - сказал я. - Да и вообще, если взять другую, не семнадцатую, машина бы с самого начала выдавала минус-эффект. Конечно, я не считал, но мне так кажется, и я…

- Уверен?

- Абсолютно. Но можно проверить.

Я взял мел и сделал расчет прямо у них на глазах.

- Да, - сказал Зинченко. - Все верно и гениально просто.

Рафа и Лысый согласились, и еще что непонятно, почему же потом все меняется, и вряд ли дело в «Аргусе-М», тогда бы он все выдавал неверно, с самого начала.

- Цветы! - вдруг заорал я так, что все вздрогнули. - Цветы! Кто их туда поставил? - И я бросился к «Аргусу-М» и подлез под него (он был высокий, на изящных ножках); за ним на окне стояли в банке с водой цветы. Рядом со мной оказался вдруг Юра, и я услышал голос Рафы:

- Это Юрины фантазии. Привез с Земли. А в чем дело?

- Бог ты мой, - сказал я, снова вылезая вместе с Юрой и с цветами из-под «Аргуса». - Вынесите их ненадолго отсюда!

- Не дам, - сказал Юра.

Рафа глядел на меня, вытаращив глаза.

- Да ненадолго, - сказал я Юре. - Ты не беспокойся.

Юра вышел, вернулся без цветов, и, пока я сидел и хохотал как ненормальный, все смотрели на меня так, будто меня укусила собака или я сам сейчас всех перекусаю. Потом я успокоился и сказал:

- Запустите программу снова.

Юра трясущимися руками вложил данные группы и мои данные и включил «Аргус». Все собрались возле окошечка итогов и стали внимательно следить за каждой новой строчкой выкладок.