Лянсэ Фэнцзин - Волшебная экспресс-доставка. Судьба, распишитесь

Лицо Ся Итяо залилось краской, он не мог вынести оскорбления, особенно сидя прямо с Цюй Цзы. Он почти уже встал, как девочка ухватилась за него.

– Итяо, не распаляйся. – Цюй Цзы покачала головой. – Чем больше ты сердишься, тем сильнее они приходят в азарт.

Ся Итяо в упор смотрел на ухмыляющегося Ло Цзэ секунд десять и сел обратно, озлобившись.

Как назло, он вспомнил утренний инцидент.

Все же как он оказался на той многоэтажке? По словам Лу Да, попасть туда можно было, лишь взлетев. Значит, он взлетел туда? Он, всю жизнь ползающий в грязи, умеет летать?

Считается, что девочки гораздо более зрелые, чем мальчики того же возраста. Цюй Цзы была прямым тому подтверждением.

Цюй Цзы постоянно говорила Ся Итяо: «Не хулигань». Она хорошо понимала, что лучше не переходить дорогу Ло Цзэ. До исключения из школы вряд ли дойдет, но устроить сладкую жизнь до ее окончания тот сможет.

– Все не так, как кажется. Безусловно, можно проявить мужественность, но это принесет больше вреда, чем пользы, – терпеливо объясняла Цюй Цзы. – Использовать власть своей семьи, чтобы обижать других, – по-детски глупо, поэтому не обращай на них внимания, они сами поставят себя в неловкое положение.

Ся Итяо понимал, о чем говорит Цюй Цзы. Однако понимать – это одно, а принять – другое. Он по природе был порывистым, точь-в-точь петарда, всего одна искра отделяет от вспышки.

– Хорошо, я постараюсь научиться твоей мудрости, – выдавил Ся Итяо. – На самом-то деле, у меня действительно много других проблем, некогда мне обращать на них внимание.

– О чем ты еще беспокоишься? – спросила Цюй Цзы.

– Ну… разве что о деньгах.

Ся Итяо жил в квартале, наполненном разнообразными старыми постройками. Их общими чертами являлись простота и убогость. Стены, что пережили многие волнения, выглядели обшарпанно и даже поросли мхом. Это наводило на мысль, что, как только случится землетрясение, целый район сровняется с землей. Поэтому представители социального слоя, не имеющего средств к существованию, шутливо прозвали это место «Старой канавой», а самый богатый район в городе переименовали в «Новый свет».

Вполне понятно, что живущие в Старой канаве Ся Итяо и Лу Да еле сводили концы с концами. Тем не менее вчера вечером тучная домовладелица заявилась на порог и не терпящим возвражений тоном объявила:

– Плата за аренду повышается! Не оплатите – вылетите отсюда!

Ся Итяо тогда спросил Лу Да:

– Может, мне лучше бросить учебу и пойти работать? – И встретился со свирепым взглядом Лу Да.

Как раз после этого разговора тот обнаружил Ся Итяо «бродящим во сне» по крыше высотки.

От рассказа Итяо девочка вздохнула, так как ее семья тоже бедствовала. Они были юны, но все равно постоянно беспокоились о деньгах, из-за чего часто думали, что постареют раньше времени.

– Я хочу на подработку, – говорил сам с собой Ся Итяо, – потому что заработанных Лу Да денег недостаточно. Я должен сделать хоть что-то.

– Но тебе все еще нужно ходить на занятия…

– Так после занятий. Эй, у тебя есть идеи, какую подработку можно взять?

– Выбор небольшой, но я обязательно тебе помогу! – сказала Цюй Цзы.

Ся Итяо снова вздохнул и кинул взгляд в сторону Ло Цзэ.

Присутствие этого надоедливого типа добавляло тоски.

Сейчас Ся Итяо и Цюй Цзы находились не в классной комнате, а на спортивном стадионе. Территория школы прилегала к горе, площадь «Лунного хранилища» выглядела необъятной, как и стадион. Беговая дорожка с синтетическим покрытием приятно пружинила, тренажеры стояли на любой вкус. Если бы не Ло Цзэ, жизнь в школе стала бы вполне радостной.

Ло Цзэ как раз ликующе бахвалился финансовым состоянием семьи перед своими прихвостнями:

– …Кто-нибудь из вас еще пользуется подсвечниками? Нет. Все сейчас обычно включают электрические лампы. Но вот что я вам скажу: подсвечники показывают твое положение! В высшем обществе любят устраивать ужин при свечах. В общем, подсвечники в моей семье сделаны из чистейшего серебра, а на ручках вырезан тончайший узор…

Вслед за рассказом Ло Цзэ, у которого даже слюни брызгами разлетались изо рта от упования собой, толпа восторженно охала и ахала, а стоящий недалеко Ся Итяо пренебрежительно скривил рот.