Кир Булычев - Золотой медвежонок

За обедом Громозека и его малыши вели себя как умирающие от голода дикари: пока они не съели весь борщ и не умяли три противня с жареной картошкой, не выпили шесть литров яблочного сока и восемнадцать банок компота из слив, они не разговаривали, а только ахали, охали и вздыхали от наслаждения. Потом, прямо за столом, малыши заснули, и, хоть мама хотела положить их в Алисиной комнате, папа Громозека заявил, что им куда лучше у папы под боком, и засунул спящих малышей в мешки-карманы своей куртки. Малыши мирно спали, только иногда поворачивались и бормотали или смеялись во сне, от этого Громозеку раскачивало, и пол под ним скрипел – ведь нет такого стула, на котором бы уместился Громозека.

Отец стал расспрашивать Громозеку об общих друзьях – им не раз приходилось работать на разных планетах в совместных экспедициях. Но после второго или третьего вопроса Громозека вдруг опечалился и опустил голову.

– Прости, – произнес он глухим голосом, – но нашего друга Гинде-бу нет в живых. Он погиб.

– Прости, – сказал отец. – Но как это случилось?

– Наша экспедиция работала на небольшой планете, давным-давно оставленной своими жителями. Оттуда коллеги сообщили нам, в Археологический центр, что отыскали сокровищницу древних царей и просят подмоги, потому что надо было описать, сохранить и вывезти эти сокровища. Мы срочно вылетели туда на большом корабле. Но когда прилетели, то не нашли ни одного живого человека…

– И не нашли сокровищ? – сказал отец.

– Кто-то узнал о сокровищах, налетел на планету, застиг экспедицию врасплох и безжалостно убил ученых.

– Чтобы замести следы? – догадалась мама.

– Вот именно, – согласился Громозека.

– Но как они узнали о сокровищах? – спросила мама.

– Все просто, – сказала Алиса. – Экспедиция наверняка вызывала вас открытым текстом.

– Разумеется.

– Это были космические пираты? – спросила мама.

– Космические пираты не перебили бы целую экспедицию. Ну, в крайнем случае захватили бы всех заложниками. Нет, пираты – грабители, но не убийцы.

– Так кто же это был? – спросил отец.

– Так и не удалось узнать.

– И никаких следов? – спросила Алиса.

– Никаких. Впрочем, нет, погоди… Где же эта проклятая штука? Я всегда ношу ее с собой и всем показываю… Вдруг найдется кто-то, кто видел нечто подобное.

Громозека начал шарить многочисленными щупальцами по многочисленным карманам, его детишки проснулись, высунулись из карманов и тоже начали искать – хотя не знали, что искать, и потому вываливали на пол пуговицы, записные книжки, какие-то книжки, кассеты, аппараты, бумажки, пленки, черепки, бусинки… И скоро пол в комнате был по щиколотку засыпан содержимым карманов археолога.

– Вот! – наконец закричал Громозека, когда все отчаялись дождаться.

Он вытащил из нагрудного кармана небольшую фотографию. На ней был виден участок стены или какой-то каменной плоскости, на которой мелом был нарисован треугольник с хвостом, как будто какой-то малыш рисовал мышку.

– Но это же детский рисунок! – сказала мама. – Это мышка.

– Нет, – возразил Громозека. – Лучшие детективы изучали этот рисунок. Он сделан взрослой сильной рукой именно в тот день, когда погибла экспедиция и пропали сокровища. Если я узнаю, кто и почему нарисовал эту мышку, то смогу приблизиться к тайне гибели моих друзей.

– Я помогу тебе, – сказала Алиса.

– Что ты говоришь? – удивился отец.

– У тебя слишком плохая память для ученого, – укоризненно сказала Алиса. – Ты забыл, что я тебе несколько дней назад говорила об этом рисунке.

– Ты? Мне? – Отец был искренне удивлен.

– Как вредно не обращать внимания на открытия, которые делают дети, – произнесла Алиса. – А я с самого начала почувствовала неладное.

– Так говори, говори! – воскликнул Громозека.

А его детишки высунулись из карманов и даже завизжали от нетерпения.

И тогда Алиса рассказала, что точно такие же треугольники с хвостиками есть на ладонях золотого медвежонка.

Отец, разумеется, сказал, что это случайное совпадение, но Громозека отнесся к словам Алисы серьезно. И тут же стал собираться в Космозо.

Естественно, отец с мамой стали отговаривать Громозеку, убеждать, что лучше съездить завтра – сейчас Космозо уже закрыт. И открывать его – дело сложное.

Алиса не слушала спора взрослых. Она знала, что Громозека настоит на своем. Ее беспокоило совсем другое – она вспомнила, какие слова были сложены на полу в домике медвежонка: «Девять вечера». Конечно, слова могли быть чисто учебным упражнением и ничего не значить. Или относиться к любому другому дню. А могли…