Кир Булычев - Сапфировый венец

— Так, — сказал Пашка. — Попрошу пропустить меня в воду.

— Зачем? — спросила Магдалина.

— Будем читать.

— Молодой человек, — сказал профессор Малатеста Иван Трофимович. — Если вам хочется почитать, взгляните на стену.

На стене, на белом экране, была видна черепашья спина: ее панцирь был похож на дыню с заостренными концами. Очень смутно, расплывшимися буквами, наискосок панциря было выцарапано вот что:

«Спасите, мы попали в пленъ к пиратамъ, насъ замуровали в пещере».

— И все? — спросил Пашка.

— Совершенно все, — ответила Магдалина.

— А почему так плохо видно?

— Молодой человек, надпись была сделана по крайней мере двести лет назад. Черепаха тогда была еще молодой. Она выросла с тех пор в три раза. Еще чудо, что мы смогли угадать и восстановить надпись.

— С чего вы решили, что двести? — спросил Пашка. — Я этого не наблюдаю!

— Пашка, ты посмотри на слово «пленъ», — сказала Алиса.

— Смотрю и вижу элементарную ошибку, — сказал Пашка. — Слово плен пишется без твердого знака.

— После революции 1917 года! — произнес профессор Малатеста.

— Я это и хотел сказать, — буркнул Пашка, для которого признать свою ошибку — катастрофа.

— А когда выцарапана надпись? — спросила Алиса.

— Дети, помолчите, — рассердился профессор. — Неужели вы не видите, что люди работают?

Черепаха медленно развернулась и поплыла к профессору, загребая толстыми чешуйчатыми лапами с когтями на концах.

Голова у нее заканчивалась большим костяным клювом, а глаза были маленькими, неподвижными, но очень внимательными.

— Она разумная? — шепотом спросила Алиса у Магдалины.

— Для себя самой она достаточно разумная, — сказала Магда, — а вообще-то не очень умная. Плавает, кушает и откладывает яйца в песок.

— Надо бы мне с ней всерьез поговорить, — сказал Пашка. — Что она ест? Капусту?

— Ты лучше у меня спроси, — сказала Магдалина, — а вдруг черепаха уже в чем-то созналась?

— Когда это случилось? — спросил Пашка. — Для меня это важно.

— Конечно, важно, — улыбнулся профессор, который слышал этот разговор. — Но нам удалось узнать.

— Без меня? — удивился Пашка.

Он не просто нахал, подумала Алиса. Он — искренний нахал. Он думает, что поступает правильно, что он хорошо воспитан и никогда в жизни не вел себя нахально.

Ему легко жить на свете, потому что он не сомневается в своих талантах, смелости и даже остроумии.

— К сожалению, — сказала Магдалина, — мы тебя не дождались.

— А как вам удалось это сделать?

Профессор обернулся к Алисе, будто хотел сказать: «Этот мальчик все и без меня знает, а вот тебе, Алиса, может быть интересно».

— Панцирь черепахи — как ствол дерева, — произнес он. — Пока черепаха живет, он растет, на него нарастают все новые и новые слои костной ткани. Мы смоделировали на компьютере ситуацию, когда эту надпись выцарапали. Затем точно вычислили срок, прошедший с того времени. Ты меня понимаешь?

Алиса кивнула, а Пашка сказал:

— Это и ежу понятно. А у меня был вариант попроще, но гениальней.

— Поделись с нами, — попросил профессор.

— Мы заглядываем в мозг черепахи и изучаем ее язык.

— Черепахи молчат! — вмешалась Магдалина.

— Те-ле-па-ти-чески! — воскликнул Пашка. — И так же телепатически спрашиваем: а сколько лет назад на тебе выцарапали надпись?

— А она качает головой и показывает тебе язык! — сказала Алиса.

Пашка обиделся и замолчал. Он не придумал еще, что же делать с черепахой, если она не захочет с ним разговаривать.

— Извините, что вас перебили, — обратилась Алиса к профессору. — Так когда сделана эта надпись?

— В 1852 году, — сказал профессор.

— Четверть тысячелетия назад! — сказала Магдалина. — И пленники погибли.

— А что мы еще знаем? — спросила Алиса.

— Если ты заглянешь вместе со мной в лабораторию, — сказал профессор, — то увидишь, где это произошло.

Конечно же, Алиса побежала за длинноногим профессором Малатестой в лабораторию, а через три секунды за ними бросился Пашка. Он не желал оставаться в стороне от событий.

В лаборатории профессор подвел Алису к экрану, исчерченному разноцветными полосками.

— Каждая полоска, — сказал он, — соответствует тому или иному элементу или минералу, а ширина полоски показывает, сколько его в веществе, то есть в микрочастицах, которые остались в процарапанных углублениях. Кстати, надпись вырезали гвоздем, медным гвоздем.

— А разве бывают медные гвозди? — спросил Пашка.