Марлизе Арольд - Тёмная тайна [litres]

– Магистр Гораций, вы тут?

Ответа не последовало. За дверью было тихо. Она постучала ещё раз, уже погромче.

– Магистр Гораций!

На этот раз за дверью раздался какой-то стук и кто-то тихо застонал.

Они обменялись озабоченными взглядами. Магистр Элиза осторожно нажала ручку. Но дверь не открылась. Она была заперта изнутри.

Магистр торопливо принялась искать что-то в недрах своей многослойной одежды, и скоро в руках у неё оказалась огромная связка ключей. Трясущимися руками она пробовала ключ за ключом, пока наконец не нашла нужный. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась.

Первое, что бросилось Лауре в глаза, это яркий свет настольной лампы и огромный стол, заваленный горой рисунков и эскизов. И лишь потом она заметила опрокинутый стул и лежащую на полу фигуру.

– Магистр Гораций!

Элиза молниеносно подлетела к лежащему старику. Его руки и ноги были крепко связаны, а во рту торчал кляп – он мог лишь стонать.

Лаура быстро подняла опрокинутый стул. А потом они с магистром Элизой с трудом подняли связанного магистра Горация с пола. Он с измождённым видом плюхнулся на сиденье. Магистр вытащила кляп. А Лаура в свою очередь схватила со стола старые заржавевшие ножницы и за несколько секунд освободила старика от его пут.

– Спасибо… спасибо… – пролепетал магистр Гораций, с любопытством вглядываясь Лауре в лицо своими светло-голубыми глазами. Испещрённая морщинами кожа была покрыта тёмными возрастными пятнами, но взгляд у него был ясным и удивительно живым.

– Как вы? – магистр Элиза с озабоченным видом нагнулась над ним. – У вас что-нибудь болит? Ничего не сломано?

Старик поднял голову и с улыбкой посмотрел на неё.

– Не волнуйся, моя дорогая! Со мной ничего страшного не произошло. К тому же в моём возрасте и так болит каждая косточка.

– Кто это с вами сделал? – возмущённо воскликнула магистр Элиза.

Магистр Гораций наморщил лоб, словно пытался что-то вспомнить.

– Ну этот… как его… я же его знаю… прямо вертится на языке…

– Магистр Дариус? – вырвалось у Лауры.

– Возможно, – неуверенно промямлил Гораций. – Нет. Или всё же он? Я не помню.

– Ты думаешь, это действительно был магистр Дариус? – обратилась к Лауре магистр.

– Вполне возможно, – решительно ответила Лаура. – Это объяснило бы его паническое бегство…

– Ладно, может, позже вспомните. – Магистр вновь повернулась к Горацию. – А ключ нашёлся?

– Какой ключ? – Гораций непонимающим взглядом посмотрел на неё. Но через секунду опомнился. – А, этот ключ! Он был где-то тут… куда же я его положил?

– Бывают дни, когда он соображает гораздо лучше, – тяжело вздохнула магистр Элиза. – То, что произошло, явно оказалось для него сильным потрясением…

– Не смей так говорить обо мне! – возмущённо воскликнул магистр Гораций. – Я ведь всё слышу! Мои уши ещё в полном порядке, даже если меня порой подводит память. А теперь вы можете идти, мне ещё нужно поработать!

– С вами действительно всё в порядке? – Магистр обеспокоенно оглядела старика. – Может, вам ещё что-то нужно? Принести вам стакан воды?

– Если я захочу пить, я сам всё возьму! – Гораций улыбнулся. – Не такой уж я старый. Так что идите! – Он наклонился над столом и начал перебирать эскизы. – А мне нужно закончить модель мира льда!

С этими словами он схватил один из карандашей и принялся рисовать.

Магистр Элиза молча кивнула Лауре, и они вместе покинули комнату.

– Я должна рассказать Корбиниану о случившемся, – задумчиво пробормотала Элиза, когда они снова оказались за дверью. – Он обязан быть в курсе того, что произошло с его дядей.

Они пошли обратно по длинному коридору. Проходя мимо двери со знаком бесконечности, Лаура не удержалась.

– Можно мне ещё раз зайти туда? Пожалуйста! – Она с мольбой посмотрела на учительницу. – Там так красиво!

– Хорошо, – согласилась магистр Элиза, снова доставая связку ключей. – Только на секунду, ладно?

С этими словами она вставила ключ в замочную скважину, дверь распахнулась.

Лаура, полная радостного ожидания, переступила порог и… вскрикнула от ужаса.

Меж громадных шестерёнок и летающих вокруг его головы золотых шаров стоял Северин! Огромный механизм продолжал работать, колёсики продолжали вращаться, но сам он стоял совершенно неподвижно, широко открыв глаза и вскинув руки в защитном жесте. Он словно окаменел…