Камилла Бенко - Дитя звезд [litres]

– Сена Булатная, – позвала Софи, и ошеломлённая Сена вышла, звеня доспехами, вперёд… как и её родители. Между старшими Булатными протянулся на весу сверкающий меч с рукоятью в форме изящной головы единорога. Когда Сена обхватила клинок рукой и расчертила им воздух, Софи заговорила: – Прими этот клинок от единорогов, Сена, за свою безудержную преданность и ещё более безудержный дух.

Сена опробовала подарок несколькими взмахами.

– Спасибо, – сдавленно прошептала она, переполняемая эмоциями. – Он прекрасен.

Софи наклонилась вперёд, понизив голос, чтобы её слышали только они четверо:

– Сердцевину этого меча выковали из того же пламени звезды, из которого когда-то корону. Прислушивайся к нему, и он всегда подскажет, кто достоин твоей верности.

Сена кивнула.

– Я назову его Острокраем, – объявила она и, бережно держа меч на руках, словно маленького щеночка, вернулась на своё место рядом с Клэр.

– И, наконец, – сказала Софи, – Клэр Мартинсон.

– Я? – удивлённо спросила Клэр.

– Честно говоря, – уточнила Софи, слегка понизив голос, – этот подарок скорее лично от меня. – Она потянулась к уху и вытащила из своих тёмных волос карандаш. Клэр ахнула. Это был её карандаш. А ведь в последний раз, когда она его видела, от него осталось всего несколько щепок. Хотя он и стал чуть короче, а цветок с него облетел, взяв его в руку, она почувствовала знакомое гудение писчего камня. А сбоку рос листочек, такой крошечный, едва ли многим больше капли. Это в самом деле её карандаш. И он непременно вырастет снова. Софи улыбнулась ей и заговорила в полный голос: – Единороги благодарят тебя, Клэр Мартинсон, за твою отвагу. Твою смелость ничем не описать и ничем не измерить. Пускай этот карандаш пригодится тебе, когда ты будешь исследовать новые миры и чудеса.

Слёзы щипали глаза Клэр, но она не позволяла им пролиться. Не сейчас. Вместо этого она выбрала быть весёлой и обняла сестру, а затем маму с папой, которые также выступили вперёд, широко улыбаясь.

Единороги поднялись на дыбы, их хрустальные рога запустили в воздух радуги. Гильдии Ардена взорвались долгими, оглушительными аплодисментами, и Клэр испытала такое чувство, словно у неё в сердце взошло солнце. А затем сёстры разжали объятия, Надиа подняла руки и, просияв, огласила:

– А теперь празднуем!

Это было незабываемое пиршество. Клэр сидела среди друзей в конце длинного стола, ломившегося от пряных пирогов кователей, запечённой речной рыбы прядильщиков и сдобной выпечки земледельцев. (Самоцветчики были рады забыть о жидкой чечевичной похлёбке, которой они питались в горах.) Уютно устроившись рядом с Софи, Клэр смеялась и шутила с друзьями и семьёй. В какой-то момент Терний отправился раздобыть для всех них ещё горячего яблочного сидра, и Клэр воспользовалась моментом.

– Я так ничего и не поняла, – призналась она. – Ты была такой грубой с Тернием в Огнеграде и пока мы ехали в телеге. Я думала, ты на него злишься.

Софи покачала головой. Клэр всё ещё было странно видеть, как её волосы, тёмные и распущенные, ниспадают с плеч. Казалось, сестра распускала хвостик, только когда они играли в русалок на пляже.

– Я на него не злилась, ничуть, – ответила Софи. Голос Софи звучал как обычно, но за последнюю неделю её речь стала более официальной. – Я просто не знала, как сказать ему, что я не… что я превращаюсь в единорога. А пока я не узнала, что именно меня ждёт, мне казалось, будет нечестно, ну, знаете… – Она махнула рукой в сторону, словно там было объяснение, и Клэр впервые увидела, как к носу сестры приливает краска смущения.

– Подогревать его интерес? – подсказала Сена, хитро улыбаясь через стол, покрытый расшитой скатертью.

– Ну да, если ты так это называешь.

Клэр улыбнулась:

– Мне немного стыдно. Во время коронации Эстелл мне на секунду показалось, что он на самом деле переметнулся. Снова.

– Это я придумала, чтобы меня поймали, – призналась Софи. – Сквозь толпу было не протолкнуться, и я решила, что единственный способ добраться до единорога вовремя, чтобы поговорить с ним, – сделать так, чтобы Эстелл сама вызвала меня на сцену. – Она поморщила нос. – Я догадывалась, что единорог на самом деле никакой не единорог. Конечно, на голове у меня было что-то с чем-то. Но твои кудряшки такие красивые, а у нас было слишком мало времени, чтобы Терний сделал из моих волос такие же.

Клэр потянула одну из своих завитушек и застенчиво опустила глаза на павлинов, которыми была расшита скатерть. Они расхаживали с важным видом, собираясь вокруг упавших крошек, хотя их клювам из ниток корм ни к чему. На какое-то мгновение мир вокруг стал самим совершенством.