Максим Лагно - Добрый Кощей [publisher - 1С-Паблишинг]

Илья Муромец и царь Берендей ворвались во дворец в поисках Кощея и Толи. Илья Муромец шагал по залам, могучей ногой выламывал запертые двери и зычно выкрикивал:

– Выходи на смертный бой, злобный Кощей!

Царь Берендей шагал за ним, приговаривая:

– Ах, обязательно всё ломать? Всё же это мой дворец.

Илья Муромец обернулся:

– Царь-батюшка, ты ведь волшебник. Почему ты не знаешь, куда делся Толя?

– Мальчик исчез так быстро, что я не успел ничего понять, – оправдался Берендей. – Но я виноват, надо было предупредить его, что нельзя использовать волшебные предметы, не подумав.

Илья Муромец выломал дверь в тронный зал и прокричал в пустоту:

– Выходи на смертный бой!

Ответом ему был тяжкий вздох и жалоба:

– Ну что вам от меня надо? Я уже и без того мёртвый внутри.

Царь Берендей заглянул под трон и вытащил за ногу Тюшу Несмеянова и спросил:

– Куда делся Кощей? Отвечай, а то и снаружи мёртвым станешь!

Тюша Несмеянов покачал головой:

– Жизнь или смерть – мне всё едино.

Но стоило Берендею сдавить ему ногу, как Тюша заплакал:

– Ай, больно же!

– Боль или удовольствие – тебе разве не всё едино?

Тюша Несмеянов задумался:

– К-кажется… нет…

– Где Кощей? – спросил Илья Муромец.

– В подземелье, открывает врата в потусторонний мир. Он и меня звал, да я не пошёл, ибо какая разница, где быть, если любой мир – это тлен?

Его уже никто не слушал – Илья Муромец и царь Берендей со всех ног бросились к дверям, ведущим в подземелье. Но сколько силачи ни дёргали засов – он не открывался.

Царь Берендей вытер пот со лба:

– Засовы-то заколдованные.

Сунув два пальца в рот, Илья Муромец пронзительно свистнул. На его зов прибежали Алёша Попович и Добрыня Никитич. Трое богатырей и царь стали двигать засов, но магия упиралась: только богатыри отпускали руки, как засов возвращался на прежнее место.

– У-у-у, злая сила, – рассердился Илья Муромец и попробовал выломать дверь ногой.

От его удара каменный пол дворца задрожал, с потолка посыпалась пыль, а трон запрыгал на месте и повалился на бок, чуть не придавив Тюшу Несмеянова.

– Я и не знал, что ты так умеешь, – сказал Алёша Попович.

– Да я и сам не знал… – поразился Илья Муромец.

Стены дворца перестали дрожать – плитки пола разлетелись, а из разлома ударили разноцветные лучи, на которых выехала маленькая лошадка, сжимающая в зубах ферромагнитный кристалл.

Спрыгнув с радуги, пони выплюнула кристалл и сказала:

– Это я, Рита, скорее на помощь! Кощей напал на Толю! Или Толя на него. Неважно, главное – скорее!

Переглянувшись, богатыри прыгнули на радугу и покатились по ней в подземелье.

Подняв меч, Кощей стоял над Толей. Поняв, что противник беззащитен, добряк не мог не высказать ему свои мысли:

– Зловредный мальчишка! Все меня любили, пока не появился ты и твоя ехидная родственница. Но теперь ты получишь своё.

– Тебя боялись, а не любили, – отозвался Толя. – И ты не добрый.

– Добрый. Добрый! Добрый!!! – Кощей затрясся от негодования. – Я самый добрый, все так говорили.

– Конечно, говорили. А те, кто не говорили, сидели в тюрьме. Остальные говорили то, что ты хотел услышать. Или молчали.

– Замолчи, лиходей! Если бы ты понял, что я хочу всем добра, я сохранил бы тебе жизнь.

– Ты просто боишься.

– Истинная доброта не боится никого.

– Ты надеешься, что я уговорю Риту вернуть тебе кристалл, – догадался Толя. – Так вот – и не надейся.

– Тогда мне не о чем с тобой говорить, мелкий злыдень.

Кощей снова поднял меч, теперь он явно не собирался останавливаться.

Так как у Толи сгорели все доспехи и оружие, то у него остался единственный предмет – волшебный жезл Скалогрома Каменского. Сам по себе жезл не остановил бы удар синего меча или вспышки огня, но Толе некуда было бежать и нечем защищаться. Мальчик выставил жезл перед собой. Он мгновенно осветился сиреневым светом, вытягивая магическую энергию из Кощея и его меча.

– Ах ты, мелкий изувер, когда же ты успокоишься! – возопил Кощей, отступая на несколько шагов. – Что это ещё за лиходейство?

Толя пожал плечами. Он не знал, почему волшебный жезл не отбирал энергию у царя Берендея, Колдуна-Ведуна или других волшебников, но вдруг подействовал на Кощея.

Кощей приблизился к Толе – жезл загорелся ещё ярче, даже запрыгал в руке, мальчику пришлось держать его двумя руками. Тогда Кощей отступил и испустил очередную волну огня ярости – жезл втянул и поглотил её полностью. Но сам стал таким ярким, что на него невозможно было смотреть. Вдобавок стал настолько горячим, что Толе приходилось убирать одну руку, дуть на неё, потом дуть на вторую.