Джон Эспозито - Кошмарный Квартет [litres]

– Ты в порядке, Уилл?

Она собиралась вместо ответа ударить его, но вдруг поняла… этот голос принадлежал Тиму. Её Тиму. Он вернулся.

– Избавься от неё, Тимбо.

Помогая ей подняться на ноги, Тим понял, что Уилла права.

– Я верну её сейчас же, – сказал он и чуть не добавил «с большим сожалением».

Но, когда Тим и Уилла вернулись на место, где был лавочник, и сам старик, и его стол уже исчезли. Тим ходил кругами, надеясь его найти, но бесполезно. Старика с его столом здесь словно никогда и не было.

– Что мне теперь делать?

Уилла смягчилась и предположила, что они просто перепутали место, но ей не хотелось провести остаток дня, бродя кругами по блошиному рынку.

– Наслаждайся своим новым куском мусора, – невозмутимо сказала она. И быстро добавила: – А на сэкономленные деньги купишь мне итальянского мороженого. Даже можешь рассказать мне про этого Лефти Как-его-там.

Так они и поступили. За превосходным итальянским мороженым Тим рассказал Уилле всё, что знал о Лефти Лонгане. Не только о его внушительном показателе отбивания в 0,425 в тот год, когда он, – кхем, – ушёл на покой , но и о том, как блестяще он играл в поле. Лефти наняли – тут должен звучать ангельский хор – сами «Нью-Йорк Янкиз». Всё шло хорошо до той судьбоносной ночи, когда он потерял руку в аварии.

– В день игры всех звёзд, семнадцатого июля, в девятнадцать пятьдесят пять Лефти повесился на ограждении, – Тим опустил голову. – Он жил бейсболом. Без руки он не мог играть. А без игры он не мог жить дальше.

– Это худшая история из всех, – сказала Уилла. Но в жизни Лефти были истории гораздо хуже. Истории, о которых не знал даже Тим. По-настоящему кошмарные вещи. Приготовься, дорогой читатель: то, что скоро произойдёт с юным Тимоти, – и есть по-настоящему кошмарные вещи. Может, и те, которых боишься именно ты…

В тот вечер, когда Тим принёс перчатку домой, он ничего не рассказал родителям, что было совершенно на него не похоже. Он рано отправился в кровать, надеясь, что сон унесёт с собой странные события прошедшего дня.

Но уснуть он не смог.

Сначала он обвинял в своей бессоннице жару. Ночь выдалась душной, и потолочный вентилятор не справлялся. Тим перевернул подушку, чтобы найти прохладное местечко. И тут он заметил ловушку Лонгана. Та лежала на комоде у аквариума. В темноте она напоминала огромное человеческое сердце. Конечно же, воображение Тима очень быстро включилось в игру, и гигантское сердце забилось.

Тук… тук. Тук… тук.

Тим сделал то, что делают большинство храбрецов в таких ситуациях. Он натянул одеяло на голову в надежде, что всё прекратится. Но стук продолжался и становился только громче.

Тук… ТУК. Тук… ТУК.

Тим опустил одеяло, совсем чуть-чуть. Тук… ТУК. Тук… ТУК. Звук был ещё здесь. И только усиливался. ТУК… ТУК! Это сводило с ума. ТУК… ТУК! Но он исходил не от перчатки. Взгляд Тима пробежался по комнате и остановился на маленьком белом кружке, который быстро взмывал и падал на фоне ночного неба. ТУК… ТУК! Звук шёл от окна. А потом Тим увидел.

В окно бился бейсбольный мяч – на скорости, с какой не могут летать мячи. Сверхъестественно быстро. ТУК… ТУК! Всего пара мгновений, и…

БУМ-ХРЯСЬ! По стеклу пошли трещины, расходясь, как паутина.

Двигаясь медленно, как герой любого фильма ужасов, Тим выбрался из кровати, чтобы проверить. Ну знаете, выяснить, что происходит. Превосходный выбор, господин Тимоти. Что может пойти не так?

Ай-й-й-й! Почти тут же его ногу пронзила жгучая боль. Тим посмотрел вниз. О ужас! Он наступил… на свою папку по обществоведению. Звук раздался снова: БУМ-ХРЯСЬ! Прыгая на одной ноге, Тим добрался до окна. Спрятавшись под подоконником, он выглянул во двор. И тут – БУМ-ХРЯСЬ-ДЗЫНЬ! Мяч влетел через треснувшее стекло. Тим увернулся, и мяч тихо подкатился к нему, остановившись у ноги. Мальчик инстинктивно нагнулся, чтобы поднять его. Мяч был вымазан в грязи и покрыт пятнами чего-то похожего на зелёную плесень и мох. И всё же Тим поднял его. А ты бы не стал?

Он оттёр грязь рукавом пижамы, чтобы разобрать подпись на мяче – впрочем, это было не так уж необходимо. Тим уже догадывался, кому принадлежал мяч. И хоть он изо всех сил надеялся, что ошибается… мяч действительно был подписан… Лефти .

Ничего удивительного, да? Но того, что Тим увидел дальше, он совсем не ожидал.

Глядя через разбитое стекло, он увидел фигуру человека, которая свисала, покачиваясь, с верхней ветки старого дуба. Сначала Тим принял его за манекен в устаревшей бейсбольной форме. С одежды стекала свежая грязь, словно он скользил по бейсбольному полю в дом… или выбирался из могилы. Шею стягивала удавка, и, словно этого было недостаточно, вместо левой руки красовался обрубок.