Джон Эспозито - Зловещие призраки [litres]

И он поманил троицу следом.

Паскаль шагнул перед Мардж, загораживая её собой.

– Что всё это значит? Ты сказал, что ты библиотекарь, но я не вижу здесь книг.

– Осмотритесь. Полюбуйтесь. – Библиотекарь широким жестом обвёл стеллажи. – Куда ни посмотри, тут повсюду истории. – Библиотекарь опустил канделябр и обернулся на троицу. – Меня звали… – он осёкся, – зовут… Амикус Аркейн. Я хранитель историй этого поместья.

– Хорошо бы тебе быть и хранителем деньжат этого поместья, – огрызнулся Деклан, – или будут проблемы.

Он поиграл мышцами; можно было увидеть, как они перекатываются под его рукавами.

– Большие проблемы.

Библиотекарь хитро улыбнулся.

– Оплата здесь происходит иначе. – Он обвёл взглядом остальных. – Музыкальная комната в том направлении. О, и ступайте осторожно. Мы же не хотим кого-нибудь потерять… раньше времени.

Он резко повернулся и повёл троицу в неизведанную темноту.

В музыкальной комнате было темно, только узкая полоска света пробивалась через маленькое световое окошко. Внутри была настоящая сокровищница музыкальных инструментов, собранных со всего земного шара. А ещё коллекция запачканных музыкальных шкатулок, покрытых слоем паутины, и нот, которые были предоставлены поместью лучшими композиторами, каких когда-либо знал этот мир – и загробный тоже. Мерцающие пылинки танцевали в воздухе среди антикварной мебели в такт погребальному маршу органа, местонахождение которого сложно было определить.

Троица вкатила через дверной проём первый ящик.

– Куда его ставить? – спросил Паскаль.

Деклан указал на самое очевидное место для такой громадины – цветной прямоугольник в противоположном конце выцветшего ковра.

– Прямо туда, гений.

– Именно, – ответил библиотекарь. Троица обернулась. Амикус Аркейн – это имя он носил при жизни – каким-то образом очутился позади них. Он подошёл к напарникам, и казалось, что он скорее парил, чем шагал.

– Будете так любезны. – Библиотекарь протянул Деклану ржавый ломик.

– Любезен? Нет, сэр. Мне самому до чесотки интересно, что ты там прячешь. – И здоровяк сковырнул крышку от ящика. Груз внутри был покрыт древесной стружкой. Мардж счистила верхний слой. Как только она увидела, что под ним, её лицо просияло, и Паскаль подумал: «Когда она улыбается, её в каком-то роде можно назвать милой». С акцентом на «в каком-то роде».

– Это фортепиано!

– Какое сокровище, – простонал Деклан, и его надежда на щедрую оплату моментально испарилась.

– Ты играешь? – нежно спросил Паскаль у Мардж.

– Играла когда-то, – немного застенчиво ответила Мардж. – Мои родители заставляли меня заниматься, когда я была маленькой девочкой.

– С трудом верится, – вклинился Деклан.

– Что я была маленькой?

– Что ты была девочкой!

Паскаль улыбнулся.

– Я хотел бы как-нибудь послушать твою игру.

И Мардж подумала: «Он в каком-то роде…»

– Кошма-а-ар! – снова вмешался Деклан, просунув свою огромную, похожую на дыню голову между ними. – С виду просто мусор. Оно вообще чего-нибудь стоит?

На лице библиотекаря расцвела зловещая ухмылка, и он прикрыл рот рукой, словно пытаясь что-то скрыть.

– Сложно сказать. Сколько стоят души в наше время?

– А это что значит?

– Только то, что музыка врачует души, – ответил Амикус Аркейн. – Может, позволите мне поведать подробности, пока вы будете заняты распаковкой?

Библиотекарь опустился в антикварное кресло так, словно ложился в могилу, и потянулся к книге в твёрдом переплёте, которая ожидала его на подставке для нот. Обложка была покрыта пылью, и на ней не было ничего, кроме лаконичной надписи на корешке: «Том III».

И пока троица доставала прекрасное старинное фортепиано из ящика, библиотекарь сдул пыль с обложки, открыл книгу и начал читать…

Внемли моему предупреждению, глупый смертный:

Будь осторожен, читая дальше.

Они уже знают, что ты здесь.

Они наблюдают за тобой.

Те, у кого есть глаза, разумеется.

Наши бесчисленные ужасы непрестанно следят, ожидая подходящего момента, чтобы проявиться.

Просто спроси миссис Бёрч.

Конечно, если сможешь её найти.

Хочешь спросить, кто такая миссис Бёрч?