Олег Чайка - Магический Кристалл, или Невероятные приключения Насти и ее друзей

— Бедняжка, — Настя не отпускала его из своих объятий. — Тебе было больно?

— Немного, — ответил Отелло и тут же спросил. — А где Маркиз?

Настя хотела ответить, но не успела.

— Он тяжело ранен.

На пороге стоял Смык с грустным видом.

— Что с ним? — в один голос выкрикнули Настя и Отелло.

— Его подстрелили Кровавые Псы, — ответил Вианор и рассказал, как все произошло.

— Это я во всем виноват, — проговорил Молчун, склонив голову, — бросил его там одного. Он сказал, что ты здесь и тебе требуется помощь. Надо было взять его с собой.

— Ты ни в чем не виноват, Молчун, — сказала Настя. — Наоборот, это мы должны благодарить тебя за твою помощь! Ты храбро сражался.

— Неужели это твоя работа? — спросил Смык, кивая в сторону мертвых Красных Псов.

— Угу, — кивнул Молчун.

— Где ты научился так сражаться?

— В молодости я зарабатывал на жизнь наемником, участвуя во всех войнах Синегории, а когда мне это надоело, стал ловить рыбу, — ответил Молчун.

За спиной Смыка появилась царская свита. Впереди шли Мира и Ярек. Они сияли от счастья.

— Что здесь произошло? — спросила царица.

Смык поклонился и рассказал все, что знал. Кивнув, Мира распорядилась вынести трупы.

Настя вцепилась в Отелло и зло посмотрела на царицу. Она ничего не понимала. Откуда, вдруг, такая перемена в Мире, еще совсем недавно пытавшуюся ее уничтожить? И почему царевич Ярек светится от счастья?

— Не смотри на меня так, — улыбаясь, произнесла Мира и протянула Насте руку, — я уже не та коварная особа, что была раньше. Твой друг Маркиз сумел изменить меня, а вернее, сделать прежней. Волшебный напиток снял все магические чары, наложенные на меня сестрой. Правда, при этом он сам пострадал. Но наши лекари не дадут ему умереть. Можешь не беспокоиться.

— Правда? — Настя смотрела на царицу и не могла отвести взгляд, настолько Мира была красива и величественна.

— Сегодня мы объявим о помолвке, — сообщила Мира всем присутствующим, — и праздник будет продолжаться! Приглашаю всех к царскому столу. Нам есть, о чем поговорить!

Все радостно двинулись к выходу, сначала охрана, за ней царевна с царевичем, за ними Смык и Молчун. А Настя и Отелло не двигались с места.

— Что же вы не идете? — обернувшись, спросила царица.

Настя печально на нее посмотрела.

— А как же Илья? Его нужно спасти!

Воцарилось молчание.

Они забыли о мальчике, который лежал в центре зала, и не шевелился.

Мира решила исправить ошибку. Она подошла к Насте, опустилась перед ней на колени и обняла.

— Милая Настя, — произнесла она тихо, — ты совершила великий подвиг, о котором будут говорить наши потомки. Ты спасла Синегорию от коварства и лжи. Ты соединила два любящих сердца. Мы никогда этого не забудем.

— Но как же Илья? — взгляд Насти умолял царицу о помощи.

— Я знаю как тебе тяжело. Но ты должна быть мужественной. То, что произошло с твоим другом, называется отложенной смертью.

— Что это означает?

— Он умер раньше своей смерти.

— Как это?

— Он отдал свою любовь, а в этом случае наступает смерть самого высокого уровня. Даже если бы волшебный напиток испарился, это бы ему не помогло. Он умер, мое дитя. И здесь не поможет никакая магия. Как невозможно оживить мертвый камень, так же невозможно оживить и его.

Настя превратилась в белую мумию. Она ничего не понимала и не видела. Только неведомый туман окутывал ее и прятал от посторонних. А затем полилась тихая музыка, похожая на ту самую, которая играла у нее в саду. Забыв обо всем на свете, Настя склонила голову.

Мира тихо поднялась с колен.

— Пойдемте, — обратилась она к остальным, — она хочет с ним попрощаться. Помолвку придется отложить, а праздник отменить.

Дверь закрылась. Все вышли. В зале остались только Настя и Отелло, который распластался на полу рядом с ней и жалобно скулил.

Настя не чувствовала под собой ног. Они стали ватными и совсем ее не слушались.

Добравшись до каменного постамента, Настя обняла Илью и слезы сами потекли у нее из глаз. Она не могла их остановить. Отелло закрыл лицо лапами, чтобы не видеть, как его хозяйка рыдает от горя.

А слезы катились и катились по ее щекам. Она всхлипывала, и что-то хотела сказать. Но слезы заглушали все.

Кто знает, сколько Настя плакала. В таких случаях время как будто останавливается или начинает вести себя не совсем обычно, — наверно, тоже переживает. Природа, вообще, достаточно сентиментальна по своему устройству, любое зло, пусть даже самое великое, никогда не находит у нее поддержку.