Джей Барридж - Проклятие забытой карты

Зато мастеру было не до улыбок. Он с сомнением разглядывал длинные спутанные космы своего необычного клиента, не зная, с чего начать. Он растерянно повернулся к Теодору.

Теодор пожал плечами. Он чувствовал себя таким же беспомощным. Однако приказ есть приказ, его надо выполнять. Банти отругает его, если он не сумеет привести голову Картера в приличный вид.

– Сделайте что-нибудь, – сказал он.

Парикмахер взял гребень и принялся распутывать свалявшиеся пряди, но гребень тут же застрял. После нескольких безуспешных попыток его вытащить мастер попытался срезать волосы. Первые ножницы просто не осилили волосы Картера, у вторых сломался скреплявший их винт, и они развалились на две половинки.

Мастер опять оглянулся на Теодора и покачал головой.

– Тут есть только один выход, – сказал он. – Придется все срезать.

– Все целиком?! – ужаснулся Теодор. Что скажет Банти при виде остриженного наголо внука?

– Дело не только в волосах, – там еще и вши, – сказал мастер, понизив голос.

Теодор вздохнул.

– Картер, – мрачно сказал он, – сейчас ты себя не узнаешь.

Мальчик озадаченно посмотрел на него. Потом он увидел в руках парикмахера очень большие ножницы и в испуге попытался соскочить с кресла. Теодор ласково, но твердо удержал его за плечо.

– Поверь мне, – доверительно сказал он, – все будет хорошо. Обещаю.

Картер поколебался, но все-таки неохотно подчинился.

– Вот и молодец, – похвалил его Теодор.

Мастер приступил к работе. Картер сидел неподвижно, не отрывая глаз от своего отражения.

Процедура стрижки была долгой и нелегкой. Ножницы лязгали, с трудом срезая жесткие волосы. Наконец все космы Картера легли на пол. Теперь на остриженной голове мальчика стали видны многочисленные шрамы и шишки – наглядные свидетельства того, что мальчик рос среди рапторов-тенезавров в джунглях острова Ару.

Стоя за креслом, Теодор разглядывал Картера в зеркале. Мальчик поймал его взгляд и растянул в улыбке губы.

– Добро пожаловать в мир людей, – улыбнулся в ответ Теодор.

Вернувшись на пристань, Теодор накинул веревку на спину Бастера и погрузил на него дорожный сундук-чемодан, маленький чемоданчик и вещевой мешок. Банти сидела в тени и терпеливо ждала. Картер с благоговейным восторгом наблюдал, как огромный кран поднял с палубы судна и перенес на причал паровоз, который тут же потащили куда-то два могучих брахиозавра. Би сидела рядом с братом и разглядывала его новую прическу. Вернее, то, что осталось от нее после посещения парикмахерской. Надо сказать, что осталось очень мало, точнее – совсем ничего. У мальчика вместо прически была просто… ну… стриженая голова, покрытая старыми шрамами.

Впрочем, Картера это не волновало. Все его внимание было направлено на брахиозавров; он с горящими глазами смотрел, как огромные существа управлялись с локомотивом. Неподалеку от них несколько короткорогих тритопсов и третий брахиозавр грузили деревянные ящики. Эти брахиозавры были крупнее тех, которых Картер видел несколько недель назад в Индии. У тех были расписные бока и красочные поводья, а на теле у этих – цепи и веревки.

Картер все схватывал на лету и уже выучил много слов. Он осваивал также язык человеческого тела, который многие люди считают само собой разумеющимся. Би понимала, что сейчас ей сложно объяснить брату, что такое паровоз. Но скоро они отправятся на железнодорожный вокзал и там Картер увидит локомотивы в действии. А тут она решила показать ему, как погонщики в рабочих комбинезонах, сидящие на шее брахиозавров, управляют огромными животными, посылая им разные команды с помощью длинных бамбуковых шестов. Шесты крепились на тонких веревках, а веревки тянулись к головным скобам, на которых висели разные колокольчики.

– Выше, ниже, влево, вправо, стоп, медленнее: для каждой команды – свой колокольчик, – сказала Би. – Динь-динь. – Она позвонила воображаемым колокольчиком возле левого уха и повернулась налево. Потом повторила то же самое возле правого уха и повернулась направо.

Картер кивнул, позвонил своим воображаемым колокольчиком над головой и взглянул на небо, потом сделал то же самое на уровне подбородка и опустил голову. «Динь-динь» и несколько жестов объяснили ему все.