Кирилл Кащеев: Выбор ведьмы

— Испужали деточку! — завопила первая мамка-нянька.

— Обидели царевну нашу! — заголосила вторая.

А третья крепко-накрепко зажмурилась, зато широко открыла рот и с силой пожарной сирены заверещала:

— Убива-а-ают!

Колесницу что-то с силой толкнуло в днище, и третья мамка-нянька, выронив подушку в воду, с энтузиазмом добавила:

— И грабят!

— На помо-ощь! — заорали все три разом.

Из воды начали выныривать рыбовоины. Воевода Зитирон закрутил головой, выискивая врага… Жаба шлепнулась обратно в колесницу и жалобно заквакала. Глаза рыбовоинов мгновенно обессмыслились. Гарпуны взвились в воздух… один с силой вонзился в мачту с флагом над головой черноволосой и хищно задрожал, точно жалея, что промахнулся!

Черноволосая девушка гневно взвизгнула, контуры ее тела поплыли, за спиной распахнулись черные крылья… и крылатая борзая кинулась навстречу врагам, лезущим на панцирь, как на крепостную стену. Рука с мечом-гарпуном захрустела в ее зубах вместе с костяным наплечником. На другого рыбовоина сиганул кот — из-под его когтей полетела содранная чешуя.

— Это ж мои зитироны — охрана с Целебных Источников! — пикируя сверху, рыкнул серебристо-стальной дракон. — Что они здесь… А ну прррекратить! Постррроиться! Слушать мою команду!

На краткий миг показалось, что рыбовоины пришли в себя: они остановились, Зитирон ошалело затряс головой, точно прогоняя наваждение…

— Ах, Василий, мой спаситель! Ты спасать меня вообще сегодня будешь? — раскинувшись на руках мамок-нянек, будто в забытьи простонала вернувшая человеческий облик царевна-лягушка. — От злой ведьмы… то есть заговорщицы! — на всякий случай уточнила она.

Рой стрел взвился в воздух, крылатая борзая метнулась в сторону, стрела на излете чиркнула ее по крылу. На берегу человечьи дружинники с застывшими, точно вырезанными из дерева, блаженно-влюбленными физиономиями снова потянули стрелы из колчанов.

Над черепашьим панцирем вдруг взмыл полупрозрачный воин в алом плаще поверх футболки и джинсов. Искрящийся серебром меч закрутил сложную восьмерку, разметывая новый залп стрел. Парень под флагом крепко спал, уютно свернувшись калачиком.

Громадный змей цвета пламени спикировал над схваткой — пламя бушевало у него в пасти, готовое выжечь берег дотла!

— Гребень съехал, Вереселень Рориг? Эти тоже мои! — Налетевший серебристо-стальной с размаху ударил его в бок, заставив шар огня из змеевой пасти обрушиться в воду у самого панциря. Громадная черепаха покачнулась на волнах. Спящий парень чуть-чуть сполз к краю…

— Моя человечья дружина с Целебных Источников! — рычал серебристо-стальной.

— И зитироны твои, и человеки твои, и девушка, между прочим, тоже твоя! Если ты решил натравить свою дружину на свою же девушку — кто вправе помешать твоим развлечениям, брат мой Великий Водный? — издевательски прогудел Вереселень Рориг.

Царевна-лягушка снова квакнула — рыбовоины упорно лезли на панцирь. Светловолосая девчонка размахнулась, в лоб Зитирону ударил травяной шарик — и взорвался. Зитирона снесло с панциря, черепаха качнулась снова, спящий парень сполз еще ниже…

— Остановитесь! Немедленно! — С неба спикировал полупрозрачный воздушный… и коротко дунул вводу. Молочная вскипела. Колесница подпрыгнула от нового, стократ более сильного, чем прежде, удара, и пассажиры, растопырив руки-ноги-лапы, возмущенно вопя и квакая, полетели в разные стороны — царевна в одну, мамки-няньки в другую.

Со дна всплывало… животное. Как будто все морские животные разом объединились в одно, не забыв прихватить кой-чего от живности земли, и от головоногих уж заодно. Размером с некрупного кита и с таким же широким раздвоенным хвостом, формой оно больше смахивало на тюленя, но кроме ласт по бокам шевелились еще и осьминожьи щупальца с присосками, а бычью морду венчала широкая пасть с хищными зубами.

— Мамуты, сторожевые звери Пещер! — рявкнул светлый до полупрозрачности воздушный. — Чешуя Уробороса! Вот Хвост Владычицы, вы что, оглохли! Чешуя Уробороса, я сказал!

Мамуты проигнорировали странную фразу, завертелись на месте, будто пытаясь понять, кто их позвал и откуда исходит опасность, — и неуверенно потянулись щупальцами к светловолосой девчонке на панцире черепахи…

— Не Чешуя Уробороса, а как раз Хвост Владычицы! — заорал огненный гигант — и тоже был проигнорирован.

Из громадных нор, вырытых в береговых склонах под толщей воды, выныривал один мамут за другим. Ударили громадные хвосты, и сомкнутым строем мамуты двинулись на черепаху, видно признав ее за самую серьезную опасность. Панцирная громадина невольно остановилась и даже подалась назад. В воздух взвилась завеса щупалец.