А Богуш - Черепашки-ниндзя и Чародей Зеленого Острова

— Нужно ли говорить какие-нибудь слова? — спросил Донателло, опускаясь на колени.

— Я сам скажу их за тебя,— ответил человек,— ищи свободу, а если веришь, что уже обрел ее, иди дальше в поисках вечного ее обновления. Давай договоримся о пароле, чтобы мы всегда могли узнать друг друга даже в кромешной тьме, если нам еще суждено с тобой встретиться. Этот па­роль — свобода.

Человек исчез, будто и не было.

Донателло не успел спросить его имени, но был уверен, что разговаривал с Великим Буддой.

Он вздохнул, закрыл и снова открыл глаза.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дон увидел свет. Слепящий глаза яркий утрен­ний свет огромного солнца.

Донателло лежал на спине. На палубе огромного белого корабля, плывущего по бескрайним просто­рам Вселенной. Волны ласкались о борт, разбива­лись сотнями осколков, звенящих на солнце брызг.

Донателло повернулся и увидел сидящих в капи­танской каюте своих друзей.

Лео, Микки, Раф — все были целы и невредимы. Раф что-то оживленно рассказывал, размахивая руками и указывая толстым пальцем в небо.

Дон больше не удивлялся.

Не удивлялся ничему, никаким переменам ни внутри, ни снаружи, никаким превращениям и пре­образованиям в пространстве и во времени. Он принимал все. И верил, ни о чем не спрашивая.

Он любил небо. Он любил солнце. Он любил всех какой-то новой, неожиданной для его чере­пашьей души любовью.

Дон огляделся вокруг и увидел стоящую на круг­лом столе огромную бутыль, привезенную Рафом с Гавайских островов. Бутылка была открыта. Из нее шел дым. Рядом лежала карта с изображением той части земли, на берегу которой черепахи от­ложили свои первые коконы. Вся береговая линия была усеяна, заселена разноцветными кругами раз­ной величины. Только теперь Дон разглядел едва заметное, почти неуловимое движение этих цвет­ных шаров.

Это была карта звездного неба с изображением различных планет и Галактик, звезд, астероидов. Где-то у самого края листа желтела маленькая точка, напоминающая заключенную в тонкую скор­лупу черепашьей плазмы, из которой возникла жизнь. Это была Земля.

В тот же миг Донателло услышал внутри себя какой-то тихий кристально-чистый голос. Это был голос его живой души.

Она пела:

— Весна ушла,

С лоянцами простясь.

Ей на ветру

Ветвями машет ива

Сверкнет

На листьях орхидей роса,

И кажется —

Стоят они в слезах...

И грустно на душе,

И сиротливо.

Донателло улыбнулся и прошептал чуть слыш­но:

— Итак... пароль — свобода...