Игорь Маранин - Мирамифь [СИ]

Я порылся в записной книжке и все-таки обнаружил телефонный номер той самой старушки, заговаривавшей зубы. Нужно же с чего-то начинать. Правда, как это будет выглядеть — я просто не представлял. Прийти и заявить:

— Тут у меня девушка из постороннего мира оказалась, нельзя ли ее обратно отправить?

Я бы на месте старушки, сразу врачей вызвал. Но то я…

Не успел я набрать номер на мобильнике, как на том конце провода… хм… какие провода могут быть у мобильников?.. в общем, на том конце сразу же взяли трубку.

— Алло? Евдокия Максимовна? Доброе утро! Это Сергей Морковкин. Помните такого? Нет, с зубами у меня, тьфу-тьфу-тьфу… все в порядке. У меня другое дело. Нет, не телефонный разговор! Можно, я к вам подойду сегодня? Часа в три? Конечно, меня устроит. Спасибо вам огромное!

Устроившаяся в кресле Мирамифь смотрела на меня во все глаза.

— Ты великий чародей, див! — сказала она. — Ты можешь разговаривать с другими дивами, не выходя из своей пещеры!

— Могу, — согласился я, — только это… не называй меня больше дивом. Это не принято в нашем мире. Зови просто Сергей.

— Хорошо, Сергей. Я не буду больше называть тебя дивом, — согласилась девушка. — Ведь ты доверил мне свое имя. Не боишься?

— Ох, кому только я его не доверял! Разом больше, разом меньше.

Проблема с чего начать «возвращение» Мирамифь была решена. Но возникла другая: в чем она пойдет по улице? Не в этом же странном нездешнем наряде! Конечно, ходить в шароварах никто у нас не запрещал… Но таращиться народ станет во все глаза. Что ж, назвался сыроежкой — не лезь в кастрюлю. Придется идти на поклон к Наташке.

Говоря высоким штилем, Наташка Зайцева — высокая брюнетка с задатками бизнесвумэн — была моей недавней страстью. Однако жить с человеком, торгующим чужими калориферами, ей довольно скоро надоело. И здесь я ее полностью понимал. Будь я женщиной — не приведи Господи — ни за какие коврижки не стал бы жить с собой. В смысле со мной. Теперешним.

Новость о том, что ей предстоит выход в город, Мирамифь встретила с испуганным любопытством, а о том, что ей необходимо сменить одежду, — с полным непониманием.

— Чем тебе не нравится мой наряд? — удивленно смотря на меня, поинтересовалась девушка. — Его шил портной самого султана! Знаешь, сколько он стоит? Четырнадцать баранов!

Я попытался осмыслить эту сумасшедшую цену, но не смог. Не знал курса евро к баранам.

Поэтому промычал что-то неопределенное о том, что дивы не любят человеческих нарядов, закрыл квартиру на ключ и спустился на пару этажей вниз. Благо Наташка по-прежнему жила в моем подъезде.

Дверь открыл бритый мужик с полотенцем на шее. Кроме этого самого полотенца и длинных трусов цвета американского флага, на мужике ничего не было.

— Тебе чего? — буркнул он.

— Наташа дома? — спросил я, разглядывая мужика.

— А ты кто такой?

— Да ладно тебе, парень! — весело ответил я и шагнул в квартиру. — Нашел к кому ревновать. Сосед я сверху. Дело одно у меня неотложное.

Мужик невольно посторонился, а из дверей кухни выглянула Наташа в цветастом халатике и с большим половником в руках.

— Привет работником пищевого цеха! — помахал я ей рукой. — Слушай, у меня к тебе разговор на пять сек. Очень надо! — и, обернувшись к мужику, добавил: — Клянусь своим любимым ночным горшком, целоваться мы не будем.

Мужик опять буркнул под нос что-то неразборчивое, но в целом миролюбивое. И отправился в ванну домывать уши. Или что он там мыл?

— Проходи, — кивнула Наташа.

Она выглядела немного удивленной. По всем законам жанра мне следовало быть сердитым и язвительным, особенно при виде ее нового увлечения, а я светился, как начищенный пятак. Никогда пятаки о валенок не чистили? Тогда вряд ли представите выражение моего лица.

— Слушай… — смущенно произнес я. — Ты мне не поможешь?

— Денег до получки занять? — подозрительно глядя на меня, спросила Наташа.

— Да нет… Тут такое дело. Знакомая ко мне из деревни приехала. Из дальней деревни. В общем, помочь ей нужно… это… одеть ее по-городскому. А деньги у меня есть! Я на новый комп откладывал.

Во взгляде Наташи появилось любопытство. Ну как же! Любой женщине интересно, кто там мог подобрать брошенного ею мужика.

— Из деревни, говоришь? Что-то не припомню я никаких деревенских родственниц у тебя. Ладно, Морковка, сейчас позавтракаем и поднимусь к вам.

— Спасибо! Целовать не буду, твоему обещал. И горшок жалко.

Широко улыбнулся и исчез в дверях, оставив хозяйку в полной растерянности: таким она меня еще не видела.