Джеймс Ганнибал - Бюро находок

Минуя гигантский часовой механизм высотой в два этажа, с маятником и четырёхсторонним циферблатом, человек в чёрном поднялся в звонницу и через высокое арочное окно вышел на западный балкон. Облокотившись на решётку ограждения, он бросил взгляд на парк Сент-Джеймс. Механические жуки парили над его седой головой, взлетая и опускаясь под напором ветра.

— Задувает с севера, non [1] Разве нет? (фр.). ? — пробормотал он с французским акцентом, позволяя жукам опуститься на палец в чёрной перчатке. — Это ненадолго, mes amis [2] Мои друзья (фр.). . Папочка обо всём позаботится.

Он откинул полу своего длинного пальто. В глубоком внутреннем кармане что-то шевелилось, и оба жука с готовностью упорхнули туда. Их хозяин тем временем склонился над чёрной железной решёткой, пристально всматриваясь в центральный опорный столбик, увенчанный декоративной шишкой. Приблизив ухо, постучал по ней костяшками пальцев, затем попытался повернуть, но безуспешно. Нахмурился, снова постучал и удовлетворённо кивнул. Взялся обеими руками, и на сей раз упрямая деталь с недовольным скрипом поддалась.

Открутив железную шишку, мужчина снял её и сунул в боковой карман, а из другого достал позеленевший от времени медный флюгер в виде парусника, который встал на её место, как будто там всегда и был. Оставалось лишь повернуть кораблик носом в сторону Букингемского дворца. Северный ветер сразу стих, и в тот же миг повеяло первым легчайшим дуновением с запада.

— Voilà [3] Вот! (фр.) ! — довольно ухмыльнулся человек в чёрном. — Колёса завертелись! Теперь займёмся бедным счастливчиком Джеком.

— Ну где же она? Вчера была, я точно помню!

Джек Баклз вполуха слушал, как его мать суетится в их крошечном номере лондонского отеля, двигая ящики комода и перерывая стопки журналов. Уткнувшись носом в смартфон, он старался полностью сосредоточиться на блужданиях по гоблинским лабиринтам и логовам орков в поисках магических кристаллов, но, когда она встала на колени и принялась шарить под кроватью, не выдержал.

— Ты что ищешь? — со вздохом спросил он, продолжая двумя пальцами драться с гоблином.

— Перчатку… красную, кожаную. — Она выпрямилась и помахала перед ним одной из них. — Вот такую.

Тринадцатилетний Джек и восьмилетняя Сейди устроились бок о бок, скрестив ноги, на одной из двух широких двуспальных кроватей. Не отрываясь от игры, он подцепил сестрёнку за джинсы, поднял её и опрокинул на спину. Сейди даже не подняла глаз от своей электронной читалки — просто вытянула ноги и положила на стёганое покрывало. Джек молча ткнул пальцем туда, где только что были её пятки.

— Потрясающе! — печально усмехнулась Мэри Баклз. — Вылитый отец.

Джек поморщился. Говорить лишний раз об отце он не собирался.

Подобрав перчатку, она поцеловала сына и неловко пригладила тёмную копну его волос, но, едва успела отвернуться, как он тут же растрепал волосы снова.

— Мне надо объехать несколько больниц, — сказала она, надевая своё тёмно-синее пальто. — Пока буду писать там заявления, может, и до вечера… Джек, ты слушаешь?

Он кивнул, поглощённый игрой.

— Да, мам. Понятно: бюрократическая рутина, до вечера провозишься.

Слова прозвучали язвительно, чего он вовсе не хотел, но смягчать не стал.

Она нахмурилась.

— Я понимаю: дела у нас неважные, особенно после вчерашнего, но…

— Неважные? — переспросил Джек, подняв взгляд от смартфона.

Он посмотрел матери в лицо впервые после того, как они прибыли вчера из Денвера утренним рейсом, и увиденное потрясло его. Она не собиралась спорить — наоборот. Казалось, некая безжалостная сила вот-вот раздавит её прямо на месте.

— Прости, Джек… — Глаза её наполнились слезами. — Всё очень-очень плохо.

Он покосился на Сейди. Голова сестрёнки всё так же лежала на подушке. Каштановые, как у матери, волосы рассыпались по сторонам, взгляд устремлён в читалку.

— Не надо, мамочка… Ну не надо. — Он вздохнул и снова уткнулся в экран.

В комнате повисла тишина. Чувствуя, что мать всё ещё смотрит на него, Джек сгорбился, будто под тяжким грузом. Успокоилась бы, что ли… Он не собирался вести себя так жёстко — нет. На самом деле очень хотелось взять её за руки и сказать, что она ни в чём не виновата, даже поплакать у неё на плече… Но было нельзя. Потому что, стоит ещё раз взглянуть ей в глаза, он расклеится, тогда расклеится и она, а Сейди начнёт задавать вопросы, на которые никто из них не хочет отвечать — по крайней мере, пока сами не получат ответов.