Юрий Альперович - Чебуреки, или Похождения Линейкина-сына в калошах без зонтика

— Ничего не получилось… Опять не получилось… Резина потекла…

По спине его колотил старший сержант Нигугушвили.

— Слушай, Чебуреки… Давай, Чебуреки… — тормошил он. — Скорей говори, как дела? Мне доложить надо. Это те калоши? Те? Прыгающие, да?

Я сразу узнала: калоши были те самые, в которых я прыгала в парке. И Чебуреки кивнул. Тут Нигугушвили сам увидел белые пупырышки. Он растолкал всех и влез в будку телефона-автомата. Он кричал на весь стадион.

— Докладывает старший сержант Нигугушвили. Вы меня слышите? Напал на след прыгающих калош! Что? Никак нет, не упрыгают! Они лежат… Так точно!

Он опять подбежал к калошам и лег на них грудью, чтобы никто к ним не прикасался.

Приехал начальник милиции Ершов, его брат директор калошной фабрики имени тореадора Эскамильо и с ними большая свита. Они стали отрывать калоши от земли.

— А почему они, собственно, не прыгают? — спросил директор фабрики.

— Подошвы не выдержали нагрузки, — сказал Чебуреки, ощупывая калоши.

— Вот видите, я же говорил, не прыгают калоши! — обрадовался лысый старик в черном костюме, который приехал вместе с директором фабрики. — Я говорил, не прыгают!.. А смотрите, какие тяжелые: не оторвешь!

— Да ты не радуйся, не радуйся, — говорил Чебуреки заведующему отделом самых новых калош. — Не радуйся…

Ершов-директор и Ершов — начальник милиции переглянулись и подмигнули друг другу.

Что же касается Линейкина, то о нем все забыли. Только корреспондент Влад Жеребенко, стоя позади всех, внимательно слушал разговоры, потирал руки и про себя приговаривал:

— Давненько мы никого не ругали… Попались, голубчики! Фельетон, только фельетон… На фабрике ротозеи. Это же давно было ясно. А этот чемпион — ну, прямо сам просится в фельетон…

Общими усилиями калоши все-таки оторвали от земли. Но они остались без подошв.

— Да бросьте вы их, друзья, честное слово, бросьте, — приговаривал, покашливая, Чебуреки. — Ну, подумаешь, калоши, велика важность! Можно такие интереснейшие штучки сделать. Вот, например…

— Нет, нет и еще раз нет! — замахал руками директор Ершов. — Не надо! Не надо нам никаких штучек! Будем делать именно прыгающие калоши. Именно! И никаких других! Из Большого театра уже интересовались, когда будет первая партия таких калош…

— Тореадор Эскамильо лично станут в них прыгать? — осведомился заведующий отделом самых новых калош.

— Нет, Демон…

— О, конечно! — воскликнул заведующий. — Немедленно будем делать калоши для Демона.

— Ну, калоши, так калоши, — вздохнул Чебуреки, поднял воротник и, прихрамывая, устало побрел домой.

И правда, слуш-послуш! Зря Ромкина мама ругала фабрику, которая выпускает халтуру. Вчера я прочитала в нашей газете, что корреспондент Влад Жеребенко побывал на фабрике имени тореадора Эскамильо. Фабрика готовится выпускать первые в мире прыгающие калоши.

Тот, кому подарят их, может повторить мировой рекорд Ромки Линейкина.