Владислав Крапивин - Тридцать три – нос утри…

Ах какой получился звон! Как засверкали стеклянные брызги!

Заовражный тупик – он не совсем тупик. Юному диверсанту были ведомы тропинки среди изгородей и репейных зарослей. И он, не дожидаясь воплей разгневанной хозяйки, ускользнул на соседнюю улицу – Яснополянскую. Здесь среди домов тоже зеленели огороды. В одном из них Винька усмотрел домохозяина по фамилии Закаблукин – лысого, с круглым животом и сизым носом дядьку. Закаблукин в обвисшей майке, мятых парусиновых штанах и калошах на босу ногу двигался между гряд к дощатой будке с окошечком. Наверно, мечтал посидеть там в тишине и покое.

Когда Закаблукин прикрыл за собой дверцу, Винька между хлипких реек изгороди проник в огород. Змейкой скользнул в густой картофельной ботве. Встал на миг у будки и повернул поперек тугую вертушку запора.

…Отдышался Винька только дома. Потому что чуткий Закаблукин тут же заметил коварство и заколотил в дверь. Ну ладно, теперь не поймает…

Осталось еще два дела – недоброе и хорошее. Что бы такое придумать?

Винька возбужденно походил по пустой квартире. Нужно было совершить что-то основательное. Бесспорное. А то в последнем поступке была, по правде говоря, некоторая двоякость. Конечно, нехорошо запирать людей в уборной, но, с другой стороны, Закаблукин был вредный мужик, всегда орал на ребят, если они оказывались у его огорода, когда играли в пряталки или в партизан. Значит, Винькину диверсию можно было расценить и как подвиг мести.

Нет, дальше все должно быть без капельки сомнения…

Чтобы успокоиться, Винька опять примерил перед зеркалом портупею с кобурой. Ну, конечно на таком штатском пацане амуниция выглядела не как на офицере… И все-таки здорово! Жаль, что нельзя гулять так все время, засмеют. Но если игра в войну, тогда в самый раз. Винька похлопал по кобуре… И в этот момент его кольнула догадка. Что надо сделать.

Нет! Это ни в коем случае… Он же обещал папе!

Ну да, обещал. А что может быть хуже поступка, когда мальчишка обещает, а потом нарушает строжайший запрет? Тут уж никаких сомнений.

А чем уравновесить это скверное дело? Ведь третий хороший поступок должен быть таким же основательным, только со знаком добра! Что сделать?

“Ты ведь знаешь, что ”, – сказал себе Винька. Или не он это сказал? Может, Глебка? Он не появлялся после битвы на пустыре, а тут словно опять задышал у плеча.

“Страшно подумать, как мне влетит”, – пожаловался Винька. Себе и Глебке. С душевным стоном.

“Зато уж тогда-то все будет наверняка …”

Винька обвел глазами комнату. Подумал с последней надеждой: “А может, папа взял его с собой?”

Но офицерские брюки и китель с погонами висели на спинке стула, отец ушел по ”гражданским” делам в обычном костюме. Смешно думать, что при этом он взял пистолет с собой.

Но, если не взял, то куда убрал?

Оружие положено запирать. Не из недоверия к родным, а просто по уставу.

Винька подергал ящики отцовского стола. Они выдвигались свободно, лежали там лишь бумаги и всякие привычные вещи.

А фанерный шкаф-гардероб оказался заперт!

Ох, папа, папа! Это же не железный оружейный ящик!

На столике у зеркала Винька взял оклеенную ракушками коробку – в ней было полно всякой дребедени. В том числе и разные ключики. Он почти сразу нашел подходящий…

Казалось, вся полутьма шкафа дохнула на Виньку запахами кожаной амуниции и оружейной смазки. Тяжелая черная кобура висела прямо перед Винькой. Она держалась на узких ремешках, пристегнутых к длинному поясу. А тот был зацеплен за вешалку.

Винькины ноги стали слабыми, как сварившиеся макароны.

Трясущимися руками… (вообще-то выражение “трясущимися руками” ужасно старое, затертое, но как еще скажешь, если пальцы и правда не слушаются?) Винька расстегнул кобуру.

Вытащил тяжелый ТТ.

Внутри у Виньки была застывшая пустота, и посреди этой пустоты висело сердце. Оно сжималось и разжималось редкими толчками. Толчки отдавались в ушах и в затылке.

Винька постоял, впитывая ладонями “убойную” весомоть армейского пистолета. Но этого было мало. Надо делать полностью, что задумано.

Винька вытащил скользкую обойму, сунул в карман. С натугой отвел затвор: нет ли в стволе патрона? Его не было. Тогда Винька щелкнул взведенным курком. Отвел курок, снова щелкнул. И еще…

Он прицелился в печную трубу за окном, на крыше соседнего дома. Надавил спусковой крючок еще раз – представил, как грохнуло и от трубы полетели кирпичные брызги.