Кир Булычев - Тринадцать лет пути

– Вариант, который мы сейчас рассматриваем, – говорил он, – возник не сразу. Сначала мы просчитали лишь естественное решение…

Тут Павлыш поймал себя на том, что, продолжая оставаться посторонним наблюдателем, он начал считать. Он смотрел на Станцо и считал: Станцо сорок три года. Сорок три плюс двадцать шесть – шестьдесят девять. Это не очень большой возраст, но известно, что в замкнутом пространстве «Антея» (а тут ставились эксперименты по этой части) старение организма идет быстрее, чем на Земле. А каким будет Станцо в семьдесят лет? С белой бородой?

«Капитану-2, – думал Павлыш, – куда меньше сорока. Может, поэтому говорит он, а не капитан Лех, которому около пятидесяти. Он даже может умереть и никогда не вернуться на Землю. Они будут лететь и лететь, а капитан-1 умрет уже от старости…»

– Сто шесть лет назад, – сказал капитан-2, – на Земле произошло очень важное событие, может, одно из самых важных в ее истории. Был отправлен первый звездолет. Все знали, сколько лет ему предстоит лететь. Те, кто строил и отправлял его, знали, что никогда не увидят своей победы. Они это делали для нас с вами. Много тысяч людей летели на нем. И мы думали, что скоро установим кабину в созвездии Лебедя, и Земля сделает невероятный скачок вперед – человечество в самом деле станет галактическим.

Капитан говорил медленно, внятно, словно вспоминал выученный текст.

– Несколько поколений людей на Земле росло со знанием того, что этот шаг будет совершен. Я, наверное, не очень хорошо объясняю, потому что речи – не моя специальность. И вот сейчас несколько миллиардов человек ждет этого свершения. Но где-то произошла ошибка. Вернее всего, ошибка. Не может же все идти гладко, но ошибка не трагическая. Не трагическая для отдельных людей, но трагическая для человечества.

– Человечество живо и будет жить еще довольно много лет, – возражал Варгези.

– Да, я знаю, и знаю даже, что современные корабли летают почти вдвое быстрее «Антея», что можно построить новый корабль. Но давайте сосчитаем вместе с вами. Строительство «Антея» заняло шестнадцать лет. Допустим даже, что строительство нового корабля займет вдвое меньше времени, втрое меньше. Это пять лет. Сам полет – полвека.

– Больше, – сказал механик из старой смены. – Практически это семьдесят лет. Я уже думал об этом.

– Более семидесяти лет никто из людей не сможет вновь увидеть вблизи звезду.

– Это не трагедия.

– Наверное, нет, доктор Варгези, – кивнул капитан. – Назовем это разочарованием. Назовем разочарованием и те средства, которые Земля вложила в наш полет. В некоторые годы это до четверти энергии Земли. Земля жертвовала многим ради «Антея».

– Тщеславие планеты хуже тщеславия отдельного человека, – произнес Варгези.

Павлыш вспомнил, что Варгези это уже говорил недавно. Но тогда слова звучали иначе.

– Назовем мечту тщеславием, ничего от этого не изменится, – сказал капитан. – Но есть миллионы и миллионы людей, которые ждут.

– А мы? – вдруг сказала Гражина. – Мы же тоже ждем. Мы, может, ждем больше, чем другие.

– Правильно, – сказал капитан-2. – Я, например, очень жду. В значительной степени «Антей» определил не только мою профессию, но и мою жизнь. Поэтому сам я – за второй вариант.

– Двадцать шесть лет, – сказал Варгези.

«А он, наверное, доживет, – подумал Павлыш. – Ему и сорока нет. Представить смешно: нас снимут с корабля – и не будет ни одного молодого. Даже Гражина. И я. Все немолодые».

И вот тогда Павлыш понял, что все, что здесь творится, касается его. В первую очередь его. Это он проведет здесь всю свою жизнь, а двадцать шесть лет – это вся жизнь.

– Вы все знаете, – продолжал капитан-2, что работы по усовершенствованию гравитационной связи продолжаются. Я надеюсь, что наша робинзонада продлится куда меньше тринадцати лет.

– А если предел связи окончателен? – донеслись чьи-то слова.

– У нас хватает энергии на один разворот. Мы все же долетим и вернемся.

– Корабль стар, – тихо произнес Варгези. – Это – развалина. Мы не знаем, что будет с ним дальше.

– Двигатели и корпус рассчитаны на двести лет. Вы же знаете. Правда, придется экономить. Все. От питания до мелочей.

И вдруг заплакала Армине.

– Мы должны решить это все вместе, – сказал капитан-2. – А это сразу не решишь.

Все разошлись, почти не разговаривая.

Павлыш даже понимал, почему. Если бы решение было менее важным, если бы это была не собственная жизнь, люди, наверное, задержались бы в кают-компании, спорили, обсуждали.