Кир Булычев - Великий дух и беглецы

За месяц, прошедший с того дня, Павлыш восстановил забытый испанский язык, выиграл у механика сто сорок партий в шахматы и несколько меньше проиграл капитану. Он прибавил полтора килограмма в весе и порой подумывал о том, что лучше аннигилировал бы весь корабль, чем ждать неизвестно чего восемь, десять... сколько лет?

Шесть дней назад внезапно появилась возможность, что путешествие скоро закончится. Впереди возникла небольшая желтая звезда с одинокой планетой. Звезда была почти на пути «Компаса», и корабль несся к ней со скоростью чуть более ста тысяч километров в секунду. Шесть дней назад капитан сказал своему экипажу – Павлышу и механику, – что есть один шанс из десяти опуститься на планету. Даже если она необитаема и непригодна для жизни, на ней, вернее всего, действует автоматический маяк, и можно будет дать о себе знать. Все зависело от того, как близко пройдет «Компас» от планеты. Если достаточно близко, то мощности тормозных двигателей хватит на посадку, если далеко, то топливо будет истрачено на коррекцию и садиться будет не на чем.

– Так что же, капитан? Мы попытаемся сесть или летим дальше?

– А вы бы что сделали, Павлыш?

– Даже если у нас мало...

– Ты молод, Павлыш, и потому годы кажутся тебе длинными и невосполнимыми.

– Я не так молод, но где гарантия, что после всех этих лет в нашей жестянке мы не погибнем от голода или аварии, которую не сможем ликвидировать, не провалимся в какую-нибудь дыру и не пролетим мимо торгового пути, чтобы снова углубиться в пустоту?

– Гарантии нет. Но дело вот в чем: для того чтобы выйти к планете, мы должны истратить почти половину мощности тормозных двигателей. Из-за гибели отражателя изменена конфигурация корабля, и по расчетам получается, что остальное пойдет на компенсацию эксцентрического вращения. На чем будем садиться, не представляю...

– А что за планета?

– Если я не ошибаюсь, планета хорошая, нормальная, земного типа. Наша беда, что ее открыли недавно и на ней нет ни станции, ни базы. Хотя должен быть маяк.

– Вы уверены?

– Я могу предполагать, что это система 16-АПР8. Погляди по справочнику.

Под этим индексом значилась система желтой звезды с одной планетой и двумя астероидными поясами. Планета была земного типа. Ей присвоили название Форпост. После ее краткого описания шло примечание: «Закрыта для исследований».

И все. Это могло значить что угодно – от наличия там разумной жизни до болезнетворных бактерий, опасных для человека. За справкой шла сноска на последний том общего атласа, который на «Компасе» не успели получить.

– Через три часа начинаю эволюцию, – сказал капитан. – Механик мне нужен. Ты – нет.

– Но мы не успеем разбудить штурмана и второго механика. На это потребуется часов восемь. Почему вы не сказали раньше?

– Мы обойдемся вдвоем.

Капитан уже четверо суток не спал, и инъекции переставали оказывать действие. Он устал.

– Дай мне еще шарик.

– Опасно.

– Потом вылечишь, если что. Сейчас мне нужна ясная голова.

Павлыш был готов к этой просьбе. Шарики находились в кармане. Он прижал один из них к кисти капитана, лежавшей на пульте. Содержимое всосалось под кожу.

– Я принял решение раньше, но не стал тебя ставить в известность, потому что возражения лишь отняли бы время на дискуссии. А сейчас нам некогда дискутировать.

– Но все-таки?

– Все-таки заключается в том, что посадка будет трудной. Не знаю, останется ли что-нибудь от «Компаса».

Голос капитана звучал равнодушно и холодно. Уже много дней капитан говорил так: он не мог побороть в себе глубокого и безнадежного отчаяния. Он не был виноват, но его корабль разбит. Право судить себя капитан оставил за собой.

– Чем больше людей мы сейчас поднимем, тем больше людей мы подвергнем опасности. Анабиозные камеры – самое защищенное место корабля. Анабиозные ванны – самое защищенное место в камере. Больше всего шансов выжить у тех, кто находится в ваннах.

– Я могу быть штурманом. Вы знаете, что я подготовлен к этому.

– Не нужен мне сейчас штурман! Зачем мне штурман? Чтобы бросить, как ты выразился, жестяную банку на пустую планету?

– Да.

– Слушай меня, Павлыш. Ты судовой врач. Ты отвечаешь, в пределах своих возможностей, за здоровье и жизнь команды. Поэтому при посадке твое место будет вместе с экипажем. В анабиозном отсеке.

– Вы тоже относитесь к команде. И механик. Моя помощь может понадобиться и вам.

– Правильно. Но в таком случае мне нужен живой врач. Если надо будет собирать нас по частям, для этого ты должен уцелеть. Приказываю тебе отправиться в анабиозный отсек. Я, конечно, хотел бы загнать тебя самого в ванну, но боюсь, что это превышает мою власть над тобой.