Дмитрий Емец - Подарок из космоса

– Так что же делать? – стараясь не смотреть вниз, спросил Фома.

– «Что делать, что делать?» – передразнил Флюк. – У нас два выхода. Первый – шлепнуться вниз, стать аккуратненькими лепешечками, а потом потихоньку собраться по кусочкам. Этот выход, увы, не подходит. И второй – надо попытаться залезть в какое-нибудь окно. Неважно в какое, лишь бы оказаться внутри больницы.

Сообразив, что инопланетянин не шутит, Фома с огромным трудом дотянулся до одного из ближайших подоконников и стал понемногу, болтая ногами, подтягиваться. Мальчик и так подтягивался неважно – всего два раза, а тут еще подтягиваться приходилось на узком, режущем пальцы подоконнике. Неудивительно, что у Соболева разжимались руки.

– Лезь скорее! – подбодрил его Флюк. – У меня нос чешется!

– При чем тут твой нос? – огрызнулся Фома.

– А при том, что я привык чесать его именно теми пальцами, которые у меня сейчас скрещены. Имей в виду, что привычек я менять не намерен! Ой-ой-ой, сейчас почешу!

Неизвестно, забрался бы Фома в окно, если бы глотун не подтолкнул его снизу спины, распахнув сперва легким толчком раму.

Оказавшись в палате, мальчик поспешил закрыть окно. Все-таки на улице было довольно прохладно. Оглядевшись, он обнаружил, что в палате, где они очутились, стоит всего одна кровать, а на кровати лежит загипсованный с головы до ног парень лет пятнадцати и, спросонья моргая, смотрит на них.

Фома помахал ему рукой.

– Какой этаж? – спросил он.

– Пятый, – ответил парень.

– Эх, не долетели маленько! Нам на шестой надо! – пожалел Флюк.

– Кто это пищит? – пораженно спросил загипсованный.

– Флюк, – объяснил ему Фома.

– А-а! – непонимающе протянул парень, однако переспрашивать не стал.

Вместо этого он посоветовал:

– Если будешь на шестой пробираться, осторожнее. Там в коридоре медсестра злая. Не разрешает между этажами ходить.

– Тебе не скучно здесь лежать? – спросил Фома.

– Не-а, не особенно. Я весь день фантастику читаю. Обещают недельки через две с одной ноги гипс снять. А рукой я уже три дня шевелю, – с гордостью откликнулся загипсованный.

Попрощавшись с бодрым переломщиком, Фома с инопланетянином выскользнули в коридор.

Строгая медсестра, о которой предупреждал переломщик, дремала на стуле в холле. Большая родинка у нее на носу мерцала как третье всевидящее око. Даже и во сне она ухитрялась сохранять грозный вид.

Как ни тихо Фома проскальзывал мимо, медсестра проснулась и рявкнула:

– А ну марш в палату, кому говорят!

Но вместо того, чтобы вернуться, мальчик кинулся к лестнице и мигом взлетел на один пролет. Строгая медсестра метнулась было за ним, но внезапно рухнула на стул.

Она увидела шествующего по коридору Флюка, дружелюбно махавшего ей восьмипалой ручкой. За Флюком, продолжая странную процессию, вприпрыжку, короткими скачками, несся кирпич.

– Господи! – охнула медсестра.

Неизвестно отчего, но инопланетянин и прыгающий кирпич подействовали на нее успокаивающе. Она вновь закрыла глаза и, сказав себе: «Фу ты, привидится же такая гадость!», опять погрузилась в чуткий сон.

Фома тем временем поднялся на шестой этаж и, презрев табличку «Осторожно, инфекция!», нашел палату Нинки Светловой.

Толкнув дверь, мальчик осторожно вошел внутрь и стал озираться. Свет не горел. Перед ним в ряд вытянулись три кровати. Фома толкнулся было к ближайшей, но оттуда на него выглянуло белое лицо, усеянное пятнами зеленки. «Это ты, Катя? Иди к себе!» – спросонья сказало лицо, зарываясь в подушку.

– Сама ты Катя! – обиженно буркнул Фома и прошел к следующей кровати. Теперь он был уже осторожнее. На соседней кровати никого видно не было, только одеяло вздувалось огромной белой горой. Оценив размеры этой горы, Фома понял, что это точно не Нинка.

Тем временем Флюк уже подбежал к третьей кровати и, забравшись на нее, заорал девочке в ухо: «Подъем! Кто спит – того убьем!»

Маленькому крубсу не стоило так орать. Нинка подскочила на кровати, нечаянно сбросив забравшегося на нее Флюка на пол.

– Кто тут? – спросила она.

– Это я, Фома!

– И я! А повежливее нельзя старых друзей встречать? Я, конечно, понимаю, что ты мне рада, но не до такой же степени? – проворчал инопланетянин, вновь забираясь на одеяло.

– Флюк! – восторженно взвизгнула Нинка, едва не перебудив своих соседок.

«Небось мне она так не обрадовалась!» – ревниво подумал Фома и, чтобы досадить Нинке, спросил:

– А где твои крапинки?