Дмитрий Емец - Таня Гроттер и проклятие некромага

– Где слышала! У нас теперь контроль и учет, сиротка! За все личная ответственность! Эти тупые вурдалаки уже дважды раскапывали не ту могилу и приводили на эфир кого попало. Грызианка визжит, как фурия, и плюется кислотой. Чуть какая накладка – виноват всегда тот, кто молод, красив и талантлив. Ну а прав, понятно, тот, кто стар, безобразен и бездарен! – сказала Склепова.

Судя по всему, она давно уже распределила все роли.

– Не буду тебя задерживать. Я только хотела пригласить вас на день рождения! Завтра, в шесть вечера. В Тибидохсе, – сказала Таня.

Гробыня подняла брови. Ее глаза так и остались разными. Один был голубой и наивный, а другой смотрел хитрой монгольской щелочкой.

– Ты что, собралась рождаться два раза в году? Дело, конечно, твое, Гроттерша, но сильно не увлекайся.

– Я в курсе, когда я родилась. Я приглашаю вас на день рождения Шурасика. Ему двадцать лет. Первый сознательный юбилей и все такое, – пояснила Таня.

Склепова хмыкнула.

– Что, Шурасику уже двадцатник? Это круто! А Сарделькокопал дал согласие на бучу по этому поводу?

– Дал. Под поручительство Ягге и Соловья, что крышу сорвет только у нас, а не у Большой Башни.

– Мудро. Ответственность – это та же шоколадка. Ее лучше разделить на всех… – оценила Гробыня. – Еще вопрос: а чего Шурасик сам меня не пригласил?

– Шурасик прилетает из Магфорда. Он очень занят и просил нас с Ягуном все организовать, – пояснила Таня.

– А, ну да! Магфорд! – небрежно вспомнила Гробыня. – Шурасик же теперь важная шишка на важной елке! Интеллектуальная подпорка для тупого ректора! Его глаза, мозг и язык!..

– Так вы будете или нет?

Гробыня задумалась.

– Гуня, у нас завтра есть передача?

Гломов мрачно замотал головой.

– Мой негритенок-секретарь подтверждает, что передачи нет. Ну так и быть: мы припремся. Оркестр, надеюсь, будет?

– И оркестр, и расстрельная команда, – пообещала Таня.

Склепова усмехнулась. Большой бульдозер великодушно не заметил наезда маленькой машинки.

– Ну и славно! Ждите нас! Сарделькокопалу, Клепе и прочим Медузиям привет! – сказала Гробыня.

Щелчком пальцев она притянула к себе зудильник и метко запустила им в Гуню. Экран погас.

Таня отметила, что имя Медузия Склепова особенно не уродовала. И очень дальновидно. Щенок, даже самый отважный, всегда должен знать, на какую собаку тявкать можно, а где лучше взять смысловую паузу.

После Гробыни Таня обзвонила и остальных по списку. Жикин подскочил к зудильнику сразу. Узнать в нем прежнего красавчика было нелегко. Левая скула раздулась, отчего глаз казался маленьким. С другой стороны, на фингал это походило мало. Желвак вздулся не там, где это обычно бывает после драки, а ближе к носу.

«Сглазил, небось, кто-то. И правильно. Нечего обманывать юных ведьмочек», – решила Таня не без злорадства.

Жикин узнал Таню и заметался. Если он и ждал чьего-то звонка, то не ее.

– Чего тебе надо? Перезвони мне через минуту! – крикнул он Тане и отключился.

Экран зудильника еще не успел погаснуть, когда Таня заметила, что Жикин сорвал со спинки кресла пиджак и суетливо накрыл им нечто, лежащее на столе. Таня не разглядела, что именно. По правде говоря, жикинские секреты ее занимали мало. Маги умеют уважать чужие тайны. У них и своих тайн более чем достаточно. Она дала Жикину две минуты закончить все дела и перезвонила снова.

На этот раз Жикин ответил после третьего звонка и уставился на Таню с бараньим выражением. Все, что было на столе, успело исчезнуть, включая пиджак.

– Ну? Чего? Какая информация? – спросил он сердито.

Предположить, что Гроттер могла позвонить ему просто так, без определенной цели, Жорик не смог бы и в бреду. Таня передала ему приглашение Шурасика. Жикин сухо пообещал, что будет, и отключился, не прощаясь. С Таней Жикин никогда не притворялся любезным. Ее бы это не обмануло, да и самому Жикину было совершенно не нужно.

«Странная штука – жизнь. Я и Жорик даже обидеть друг друга не смогли бы. Мы не просто разные. Мы существуем в разных вселенных», – подумала Таня, глядя на опустевший экран, продолжавший тихо мерцать.

После Жикина она набрала Горьянову, решив сделать все неприятные звонки, а затем переходить к приятным. Вообще-то звонок Горьянову по жребию выпал Ягуну, но хитрый Ягун обменял его на звонок Бейбарсову и Зализиной, который выпал уже самой Тане.

Горьянов обнаружился в грязноватой конюшне. За металлической сеткой скорбно жевали сено пегасы. Вид у них был замученный, крылья хилые, с болячками. Все пегасы были либо слишком молодые и неокрепшие, либо старые и заезженные. Таня, как ученица Тарараха, отметила это сразу.