Кир Булычев - Наездники

— Ты ложись, спи, — сказал Олег. — Надеюсь, тебе по своим делам на двор не надо? А то у нас все удобства во дворе.

— Обойдусь, — сказала Верка.

Даже если бы ей нужно было выйти, Олегу бы она в этом не призналась. Что она, ребеночек, что ли?

— А я схожу к тебе домой, — сказал Олег.

— Ой! — испугалась Верка.

— Не бойся, я только на минутку.

— Зачем?

— Посмотрю, а вдруг они что-нибудь потеряли или забыли? А может быть, я пойму, какой ключ им понадобился.

Он открыл дверь, а Верка крикнула ему вслед:

— А вы ведь знаете, от чего ключ!

— Не знаю, а подозреваю, но сомневаюсь.

— Только свет не тушите!

— Ни в коем случае. А то в темноте дороги назад не отыщу.

Хлопнула дверь.

Верка принялась раздумывать — выбираться ли ей под дождь или потерпеть до утра, все равно уже немного осталось.

Потом она решила дождаться Олега.

И не дождалась.

Ей казалось, что она не спит, а она уже спала, и, даже когда Олег возвратился, Верка не проснулась.

Утро было таким же дождливым и дряблым, как вчерашний день. Котяра спал в ногах у Верки. Хоть родная душа. Олег Владиславович возился у плиты. Слышно было, как он звенел кастрюлей, сам готовил, не хотел ее будить. Но все равно пора вставать.

— Сколько времени? — спросила Верка.

Спина пианино нависала над ней.

Котяра вскочил на пианино и исчез с другой стороны. Раздался нестройный гул — оказывается, пианино было открыто, и кот прыгнул прямо на клавиши.

— Я уже ходил к тебе, — откликнулся Олег. — Окно открыто. Внутри все пусто. Может, тебе почудилось?

— Скажете тоже! — возмутилась Верка и села на диване. Диван взвизгнул.

— Они за собой прибрали, — сказал Олег.

Он заглянул за пианино. В руках Олег держал сковородку.

— Ты глазунью ешь или омлет сделать?

— Мне все равно, — ответила Верка. — У меня все тело избито.

— Я тебя не бил.

— Это все ваш диван. Я как принцесса на горошине.

— Для тебя пришлось подобрать особо твердые, неровные и крупные горошины.

Олег исчез на кухне, а Верка принялась возить пятками по полу, искала шлепанцы. А их здесь и быть не могло.

— Посмотри под письменным столом! — крикнул из кухни Олег.

Ну и слух у человека!

Верка босиком добежала до письменного стола — ну точно как слаломист. Под столом она действительно отыскала шлепанцы.

На столе почти ничего не было. Только посередине лежала большая зеленая книга, раскрытая на сотой странице. А некоторые строчки были выделены желтым маркером.

Верка поморщилась, потому что у нее с детства было уважение к книжкам. На них нельзя писать и нельзя загибать уголки страниц. Так ее мама учила.

Еще на столе лежали листы белой бумаги с какими-то записями.

Верка ведь любопытная.

Она закрыла книгу, чтобы посмотреть, как она называется.

«Инстинкт и нравы насекомых». Написал Фабр. Раньше Верка о таком и не слыхала.

Значит, Олег жучков-бабочек ловит? Странно… Никаких сачков в доме не видно.

Верка побежала на улицу, в кабиночку, а возвращаясь, сполоснулась под струей дождевой воды, падающей с крыши. Потом пошла на кухню. Олег разгреб грязную посуду и освободил место для сковородки и двух чашек с растворимкой.

Нормально. Лучше, чем она сама себе готовит.

— А вы насекомых изучаете? — спросила Верка. — Для удовольствия?

— Каких насекомых? — Олег так и застыл, не донеся ложку до рта.

— Я там книгу видела, «Инстинкт и нравы насекомых».

— Это не моя, — с облегчением ответил Олег и сунул ложку в рот.

Если бы он согласился, что изучает, Верка сразу бы забыла об этом Фабре. Но Олег не только насторожился, но и начал говорить неправду. Жизнь научила Верку отличать правду от неправды. Хоть ты всю ее обвешай лапшой, все равно не поверит.

— Пойду к себе, — сказала Верка. — Надо к бабе в больницу собираться. И зверюги мои голодные сидят.

Котяра услышал, взвыл.

— Подождешь, — сказала Верка.

И кинула кусок омлета на пол.

Олег не возражал.

— Я стучал к Папане в сарайчик, — сказал он. — Все еще спит.

— Я пошла, собираться буду, — повторила Верка.

— Пошли вместе. Я еще раз к Папане загляну.

Верке хотелось посмотреть фотографии на стенах. Почему их так много? Наверное, Папаня прожил длинную и увлекательную жизнь.

Она посмотрела в окно. Дождь перестал. Он то переставал, то снова начинался.

— А может, зайдем вместе к той женщине с детенышем? — сказала Верка. — И спросим, чего они по чужим домам лазят.

— Умеешь ты глупость предложить.