Дмитрий Суслин: Наследство чародея

Наконец долгожданный час настал.

– Айда за стол! – скомандовал Женя.

Когда ребята расселись и успокоились, Катя выключила свет, и они с Сашей вышли на кухню, чтобы доставить праздничный торт. Женя с замиранием в сердце слушал, как в кухне чиркают спички, которыми зажигают на торте свечи. Удивительное дело! Женя давно уже считал себя совершенно взрослым человеком, а сейчас с удивлением обнаружил, что волнуется, как маленький. Изо всех сил он старался показать, что совершенно спокоен и даже равнодушен к этому малышовому ритуалу.

– Что ты будешь загадывать? – толкнула его под столом ногой Маша, которая на правах закадычной подружки сидела с ним рядом.

– Наверно он захочет слона, – хихикнул одноклассник Лешка Мухин. – Лошадь у него есть. Осталось заиметь только слона.

О том, что у мальчика Жени есть собственная лошадь, знал весь город. Об этом даже не раз писали в газетах. И сразу после завтрака, набив карманы кусками сахара, кстати, из-за этого в доме покупали только кусковой сахар, побежал на ипподром, где жил Мирко. В конюшню его пропустили, потому что прекрасно знали, кто хозяин самого лучшего коня, а директор ипподрома был Колин друг, и Женя два часа провел в обществе большого четвероногого друга. Ведь Мирко был его конь. Сначала он накормил его сахаром, потому что пригласить его за праздничный стол, к сожалению, не было никакой возможности, потом собственноручно оседлал его и покатался и покатал Машу, которая конечно же с утра была с ним, и вторая после Кати подарила ему подарок.

– Нет, – ответила за своего друга девочка. – Слона у нас держать негде.

– Да и папа не согласится, – вздохнул Женя. – Он и так не очень доволен, что надо платить ипподрому за то, что они держать Мирко.

– Да жаль, – согласились все.

Мирко ребята любили ни чуть не меньше Жени, и были бы не прочь, чтобы у него завелся и слон. Если так здорово кататься на лошади, то на слоне наверно еще интереснее.

– Несут! – крикнул кто-то, и сразу образовалась тишина, потому что такое важное дело, как внесение торта должно проходить в полной тишине. А то ведь при шуме его могут ненароком и уронить.

Катя внесла торт, на котором горели одиннадцать разноцветных свечек, поставила на стол. Это было великолепное зрелище. Огромный торт и пламя свечей. Все немного на него посмотрели, а потом спели Жене песню «С днем рождения!» и стали ждать, когда он погасит свечи.

Но Женя не спешил. Маша сказала ему, что раз на торте одиннадцать свечек, то и желаний можно загадать столько же, и поэтому он придумывал желания, и чтобы не сбиться, как маленький, загибал на руке пальцы.

– Раз, два, три… – шептал он под тихий треск свечей.

В зале, где все это происходило, на стене висели огромные старинные часы с боем. Как раз на пятом желании они стали громко отбивать девять часов.

Бум! Бум! Бум!…

Все терпеливо ждали, хотя это было и нелегко.

– Одиннадцать! – громко загнул последний палец Женя. – Все!

Часы отбили последний раз:

Бу-у-ум!

Протяжно и особенно громко. Словно наступил решающий миг.

Женя надул щеки и изо всей силы дунул.

И тут случилось что-то такое, во что никто потом не мог поверить, хотя все это видели собственными глазами.

Одиннадцать огоньков, вместо того, чтобы погаснуть, как это полагается, когда на тебя дуют, не погасли, а спрыгнули со свечей в воздух и взлетели над тортом. После этого они выстроились в хоровод и закружились в фантастически красивом танце. Сначала они танцевали медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не образовался завораживающий огненный круг. Затем этот круг вовсе не погас, а словно растворился в воздухе.

Раскрыв от удивления глаза, все, кто здесь присутствовал, долго не могли произнести ни слова. И если огоньки танцевали в воздухе всего несколько секунд, то гробовая тишина стояла наверно минуты две.

Кто-то догадался включить свет, и все недоуменно уставились на Женю, словно ища у него ответа на вопрос, что это такое было.

Новорожденный и сам выглядел не менее удивленным, чем все остальные. Даже больше, рот у него был также широко открыт, как и глаза. Он ошарашено смотрел на гостей и тоже не мог вымолвить ни слова. И тут он встретился взглядом со своей сестрой.

Катя выглядела не просто удивленной, как все остальные. Нет, она выглядела по настоящему потрясенной. В ее глазах было что-то похожее на страх и восторг одновременно. Она так пристально посмотрела на Женю, что рот у него сам собой растянулся в глупой улыбке, а в глазах появилось виноватое выражение.