Юрий Томин - А,Б,В,Г,Д… И другие (С иллюстрациями)

Лену не заметить было невозможно. Ее заметили и, никак не отреагировав, прошли мимо.

Один лишь Веник, который понуро плелся сзади, вдруг подпрыгнул, подбежал к Валентине и стал прыгать на нее, радостно завывая.

— Какая хорошая собачка! — сказала Валентина. — Ребята, возьмем ее с собой?

— А кормить кто будет? — спросил Шурик.

— Я, — ответила Валентина.

Дальнейшего разговора Алексей Палыч не слышал. Группа удалялась вместе с Веником. Алексей Палыч хотел было броситься вслед за ребятами, но Лена удержала его за руку.

— Они вас не знают, — сказала она. — Это настоящие. Теперь я поняла: их подменили на вокзале.

— Неделю назад?

Лена покачала головой.

Взвизгнув, электричка, в которой скрылись ребята, тронулась с места. Алексей Палыч машинально взглянул на электронное табло. Конечно, он не верил во все эти штучки с поворотом времени. Но ведь в последние дни он имел дело с другими мирами…

— Какое сегодня число? — спросил Алексей Палыч у проходившей мимо соломенной шляпы.

— Шестое июня с утра было, — не без юмора ответила шляпа.

— А год?

Шляпа вздернула плечи к полям и удалилась.

— Ну вот, — сказала Лена, — вы все поняли сами. В этом времени наше путешествие продолжалось меньше минуты. Сейчас мы замкнули кольцо и вернулись в исходную точку. Теперь я знаю, почему мы не могли вернуться тем же путем: если бы мы повернули назад с места переправы, то вернулись бы на четыре дня раньше, чем вышли. Все очень просто, Алексей Палыч.

— Чрезвычайно просто, — сказал Алексей Палыч, в растерянности надевая очки. — А как же с ребятами? С настоящими? Все повторится?

— Может быть, что-то и повторится, — сказала Лена. — Но у сестры нет никакого задания. Будет обычный поход.

Алексей Палыч чувствовал, как он безмерно устал. Если бы можно было, он улегся бы где-нибудь на скамье и уснул.

Борис потянул его за руку.

— Поехали домой.

— У нас даже денег нет… — сказал Алексей Палыч.

— Есть, — сказала Лена. — Помните, я брала у вас на мороженое?

Лена достала из кармана два рубля пятьдесят две копейки и протянула Алексею Палычу.

— Но у вас же ничего не осталось. Да и вообще… Куда вы денетесь? Надо подумать, чем мы вам можем помочь.

— Вы уже помогли, — сказала Лена. — И помешали тоже. Вы и Боря помогли мне приобрести замечательные человеческие недостатки. Вы и Боря помешали мне вернуться домой. Но разве так уж все плохо?

— Я не знаю… — ответил Алексей Палыч. — Это вам решать… я же со своей стороны…

— Дайте мне пять копеек, — попросила Лена. — Сестра живет в общежитии, пойду пока на ее место.

— Да берите все!

Лена покачала головой и улыбнулась.

— Это ничего не изменит. Начну устраиваться с самого начала.

— А знаете… — начал было Алексей Палыч, и в голове его закрутились варианты устройства Лены в кулеминской школе.

— А что это за птица? — спросила Лена, ткнув пальцем куда-то в сторону вокзального шпиля.

Птицы в тех краях не было. Когда Алексей Палыч вернул своему телу прежнее положение, то не было и Лены. Где-то уже в конце перрона он увидел знакомый блондинистый хвост прически и серо-голубой проблеск джинсовой ткани.

— Ну? — сказал Алексей Палыч, обращаясь к Борису.

— Все нормально, — ответил Борис. — Если только нам не приснилось…

— Если, конечно, да… — сказал Алексей Палыч не вполне по-русски, но вполне соответственно своему настроению.

Затем они купили билеты и поехали в Кулеминск по другой линии.

За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча.

Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций:

— Что так быстро вернулся?

— Экзамена сегодня нет.

— Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь…

Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет.

— Господи! Где же ты так извозился?!

— Я упал, — сказал Алексей Палыч.