Кир Булычев - Город без памяти (с иллюстрациями)

Когда Пашка привел себя в порядок и вернулся в комнату, на столе уже стояла большая кружка с молоком и лежала буханка хлеба.

— Наша еда покажется вам скромной, но мы живем небогато, — сказала женщина.

— Это замечательная еда! — ответил Пашка. — В последний раз я ел тысячу лет назад.

Он отхлебнул теплого парного молока, это было самое вкусное молоко, которое ему приходилось пить в жизни.

— Простите, — сказал он с набитым ртом, — я не знаю вашего имени-отчества.

— Меня зовут Учительница Зарница. А что такое отчество? Это имя отца?

— Конечно.

— Мы забыли многие слова, — сказала женщина. — Кто был мой отец, я не знаю. Когда я была маленькой девочкой, меня продали в рабство, наши люди выкупили меня и привезли сюда.

— Сколько же лет существует ваше Убежище?

— Уже больше ста лет, — сказала Зарница.

Пашка с трудом дожевал хлеб и допил молоко.

— Я вижу, что вы хотите спать, — сказала Зарница, — но, пожалуйста, постарайтесь еще немного потерпеть. Нам очень важно знать, как готовятся наши враги к походу.

— Разумеется, — ответил Пашка.

И он начал рассказывать обо всем, что видел за последние два дня.

Во время рассказа вошел кругленький, подвижный, совсем лысый пигмей в белом халате. Зарница представила его как доктора Хруста, физика и врача Убежища.

Когда Пашка кончил свой доклад, глаза у него слипались. Но он все же нашел в себе силы попросить Зарницу:

— Можно, я встречусь с моими друзьями?

— Конечно, можно, — ответила женщина. — Только они вас не узнают.

— А вдруг? Я с ними давно знаком. Ведь не может быть, чтобы люди все забыли.

— Может быть, — вздохнула Зарница.

Они вышли из большого дома. Возле него стояла лошадь, запряженная в кузов старого автомобиля. Шин на колесах не было, и потому, когда этот экипаж поехал по улице, трясло так, словно катишься по стиральной доске. А это особенно чувствительно человеку, который только что выпил литр молока и съел буханку хлеба.

Пашка оглядывался по сторонам.

Честно говоря, он ожидал от города помников большего.

Кое-где улица шла между расчищенных от развалин кварталов. Потом тянулись груды камней, руины больших зданий, переплетение проводов и арматуры…

— У нас не хватает пока людей и сил, чтобы все привести в порядок, — сказала Зарница, заметив удивление Пашки. — Но со временем мы обязательно отстроим наш город.

Они миновали ржавый остов автобуса, опрокинутый помятый киоск, фонарный столб, привалившийся к стене… На некоторых домах сохранились вывески, напоминавшие о прошлой жизни.

Уже совсем стемнело. Улицы были освещены редкими керосиновыми фонарями. Прохожих почти не было.

— Вы так и не догадались, что здесь произошло? — спросил Пашка.

— Наш главный учитель, профессор Разум, обещал на днях сделать сообщение, — сказала Зарница. — Он уже несколько месяцев работает в архиве Собрания наук, который мы раскопали в прошлом году. А пока мы знаем только то, что жизнь на нашей планете оборвалась неожиданно. Люди бросили свои дела, остановились заводы, машины и поезда; самолеты, что летели в небе, упали и разбились, в столовых люди оставили недоеденные блюда, корабли теряли путь к гавани, и их выбрасывало на берег… Что это было за бедствие, никто не знает.

— Даже самые старые старики?

— Даже самые старые.

— Но ведь здесь живут подолгу, — сказал Пашка. — Наши друзья с Атлантиды улетели триста лет назад.

— Теперь мы живем не так долго, — ответил профессор Хруст. — Может, сорок-пятьдесят лет. Вот мне, например, тридцать пять…

— Погоди, — оборвала пигмея Зарница, — о каких друзьях с Атлантиды ты говоришь, Паша? Кто улетел от нас триста лет назад?

«Конечно же, — спохватился Пашка. — Она ничего не знает!» И Пашка даже расхотел спать, так напряженно слушали его жители Крины. Он рассказал им о том, как они с Алисой отыскали забытую экспедицию с Крины на дне Тихого океана.

Но он не успел кончить рассказ — они доехали до места назначения. Там, рядом с глубокой ямой, в которой работали археологи, раскапывая подвалы научной библиотеки, стояло приземистое здание с узкими окнами. Когда-то в нем был склад. Теперь же в подвалах освободили место для тех ценностей, что помникам удалось найти или раскопать за последние сто лет. Они старались сберечь каждую крупицу знаний.

В одном из подвалов, в большой комнате, устланной мягкими коврами, Пашка нашел своих друзей.

Лучше бы он не видел их! Страшно было войти в комнату и увидеть, что капитан Полосков сидит за столом и, придвинув к себе лист бумаги, рисует на нем крестики и нолики, всклокоченный механик Зеленый мрачно бродит из угла в угол и повторяет: «Это хорошо не кончится», Тадеуш лежит, задрав ноги, на широком диване и равнодушно смотрит в потолок. В углу, прижавшись друг к другу, дремлют два старика — Посейдон и Гермес, а Афродита сидит на полу и пытается напоить Алисину старую куклу чаем из кружки… И страшнее всего, что никто из них тебя, Пашку Гераскина, не хочет узнавать.