Александр Етоев - Полосатая зебра в клеточку

– Я когда-нибудь тоже туда уеду, – твердо заявил Герка, когда они втроем, он, Ульяна и молчаливая зебра Чуня, шли по пыльной дороге в гору к ярко-белым домикам Богатырки, прячущимся в тени садов.

– Здесь же здорово, особенно море, – удивилась супердевочка Уля. – Зачем уезжать? – Супердевочка никак не могла понять, к чему менять всю эту райскую красоту на какую-то дикарскую Африку, где крокодилы, гориллы, бармалеи и злая муха цеце.

– Кому здорово, а кому не очень, – уклончиво ответил ей Герка. Он поправил кастрюлю, пристроенную на спину зебры, и потрепал животное по загривку: – Чуня, ты хочешь в Африку?

Зебра вздрогнула, коричневым глазом посмотрела в лицо хозяину и ответила по-своему: «Да».

– Вот видишь? – Герка виновато вздохнул. – В Африке у нее дом, там у нее родители, братья, сестры. А здесь ее собаки гоняют за то, что шкура раскрашена не в ту сторону. Хорошо бы только одни собаки! – Герка зыркнул взглядом куда-то на вершину горы, где под белым, уставшим от долгого солнца небом в промежутках между зонтиками листвы блестели какие-то уродливые конструкции.

– Бедненькая, – сказала Уля. – Ну-ка дай-ка я понесу кастрюлю, небось устала на такой-то жаре.

– Чуня крепкая, – ответил за зебру Герка. – Мне ее папа прислал на день рождения из Уагадугу. Папа служит в национальном парке Буркина-Фасо, это государство в Западной Африке. Он там лечит диких животных и охраняет их от браконьеров. Такие зебры, кроме Буркина-Фасо, в мире больше нигде не водятся.

– Вот уж точно, – сказала Уля. – Таких зебр, как твоя Чуня, я даже в нашем зоопарке не видела.

– Папа говорит, что это свойство местной воды. Зебры ходят на водопой туда, где сливаются две реки – Белая и Черная Вольта. В их воде растворены какие-то специальные вещества, вот они-то и разворачивают полоски вдоль.

Так, болтая о загадках африканской природы, Уля с Геркой и зеброй Чуней вышли на асфальтовое шоссе, делящее Богатырку на два района – на Террасы и Санаторий.

Первый полз уступами в гору и оккупировал вместительную долину с мелкой речкой под названием Непротока, которую от греха подальше спрятали в трубу из шлакобетона, а трубу закопали в землю. Очень уж своим ворчливым журчанием и капризным, непредсказуемым нравом досаждала эта вредная Непротока жителям района Террас.

Второй район считался курортной зоной. Он занимал прибрежную территорию от диких скал в районе Колбасной бухты до Нового потемкинского лимана, за которым начинались владения соседнего с Богатыркой поселка Стерлядево.

Все эти топографические подробности мы приводим здесь исключительно для читателей, не знакомых с географией Крыма, чтобы им легче было себе представить, где происходит действие нашей повести.

Глава 3. Кафе «Баланда» и его обитатели

Итак, супердевочка Уля Ляпина и два ее новых друга вышли на центральную улицу Богатырки, которая на самом деле представляла собой километровый участок автомобильной трассы «Феодосия-Севастополь» с ограниченной в пределах поселка скоростью движения автотранспорта.

Местный богатырский Бродвей, или Невский, или улица Горького, ныне опять Тверская, – в общем, для кого как, – в это среднее время суток выглядел не очень-то оживленным. Это к вечеру, когда отдыхающие, отлежав на пляже спины и животы и приняв на душу тройную дозу солнечной радиации, дружно высыпают на тротуары, – вот тогда здесь и начинается настоящая курортная жизнь. Столовые на время превращаются в шикарные рестораны, где простая пережаренная котлета называется бифштексом по-богатырски. Многочисленные сувенирные лавки торгуют популярными в этом сезоне маленькими черноморскими раковинами, в которых вместо шума прибоя слышны звуки украинского гимна. Художественные салоны и кабинеты предлагают вам услуги на выбор – от модных татуировок в курортном стиле до изготовления любых документов, включая иностранные паспорта.

Тон всему этому карнавалу задавало кафе «Баланда», выходящее открытой террасой на широкий тротуар главной улицы.

Сейчас оно было тихим, если не считать громкой музыки, доносящейся из динамика на стене. Под скупой аккомпанемент электрогитары хриплый голос Миши Квадратного, короля отечественного шансона, ублажал случайных прохожих бесконечной песней о главном.

На террасе в плетеном кресле сидел длинный усатый парень, курил и ногой в сабо притопывал в такт голосу из динамика. На нем были гавайка навыпуск и шорты, переделанные из джинсов, с короткими лохматящимися краями. Увидев Герку, длинный настежь распахнул рот. Верхний ряд зубов у длинного был из платины, нижний – подешевле, из нержавейки.