Серж Брюссоло: Бабочка из бездны

Шака-Кандарек, грозовая местность.

(не забудьте ваш громоотвод)

– Какое странное название! – удивилась Пегги Сью. – Наверняка, это гэльский язык…

– Какой? – проворчал пес.

– Древний язык, на нем говорили кельты, – объяснила девочка.

– Кто?

Пегги не успела объяснить. В этот момент из тумана вышло странное существо. Оказалось, что это женщина лет семидесяти-восьмидесяти… (если не ста трех), невысокая, довольно пухленькая и укутанная в невероятную меховую шубку, сшитую, по-видимому, из шкуры облезлой гориллы.

«Это она, – мысленно обратилась Пегги к голубому песику, – моя бабушка по материнской линии, бабуля Кэти. Я ее впервые вижу».

«Какой ужас! – мысленно воскликнул пес. – Посмотри, как она вырядилась? Просто бабушка Тарзан!»

Маленькая женщина быстрым шагом направилась к ним. Ее обезьянье манто было сшито из рук вон плохо. Когда она подняла руку, чтобы их поприветствовать, по ветру полетел огромный клок шерсти.

– Здравствуйте, – сказала она, сморщив вздернутый носик. – Я – Кэти Эрин Флэнаган, твоя бабушка. А как тебя зовут?

– Пегги Сью, – ответила девочка.

– Это слишком длинно, – вздохнула старая женщина. – В моем возрасте нельзя терять время, я буду называть тебя просто Пегги.

Она была забавная, кругленькая, с пухленькими ручками, а кожа – глянцево-розового цвета, напоминающая материал, из которого делают кукол. Ее седые волосы торчали, как куст ежевики. Пегги вдруг ясно увидела, что они шевелятся сами по себе. Не от дуновения ветра, нет… Сами по себе, как шупальцы спрута.

– Я, кажется, видела тебя однажды, когда ты была малюткой, – сказала бабушка Кэти, нахмурив брови. – Ты, разумеется, заметно выросла с тех пор… особенно ноги и стопы. – Наклонившись к голубому песику, она спросила: – А он – твой братик?

– Нет, это же собака, – пробормотала Пегги.

– Одно другому не мешает, – таинственно пробурчала старушка. – Мне очень нравится его цвет. Песик похож на твоего отца, правда?

Пегги Сью переминалась с ноги на ногу, ей было не по себе. У вокзала не оказалось никакой машины, и она гадала, как же ее бабушка сюда добралась. И как ни щурила глаза девочка, она так и не увидела ни одного дома поблизости.

– Очень сожалею, – продолжала бабушка, – что я не воспользовалась своей коляской. Мой конь боится грозы и очень не любит ездить по равнине. Теперь, когда ты уже здесь, надо отправляться в путь, потому что дорога предстоит длинная. Придется ускорить шаг, если мы хотим быть на месте до наступления ночи.

– А это далеко? – спросила Пеги.

– Примерно двести километров, – ответила старушка. – По дороге мы поближе познакомимся.

– Двести километров? – чуть не подавилась девочка. – Пешком?

– Ну конечно, – хихикнула бабушка Кэти. – Не паникуй. Я принесла для тебя шубку, стоит ее надеть, и все пойдет хорошо.

– Шубку? – повторила Пегги, подумав, старушка сошла с ума.

«Она безумна! – мысленно прошипел голубой пес. – Бежим отсюда!»

Старушка пошла за мешком, лежавшим на скамейке, достала из него вторую обезьянью шкуру, облезшую так, что были видны большие белые пятна.

– У тебя растерянный вид, – сказала бабушка, разглядывая внучку. – Я сейчас все объясню. Это волшебная шубка. Как только ты ее наденешь, станешь неутомимой. Мех впитает всю твою усталость и бессилие. Ты останешься свеженькой и бодренькой, словно только что проснулась, и так будет даже тогда, когда тебе придется выполнять самую изнурительную работу.

– Так… значит, именно поэтому ты так одета? – выдохнула Пегги.

– Конечно, – подтвердила бабушка Кэти, – я встала очень рано и пришла сюда пешком. Шуба «проглотила» мою усталость. Кстати, по этой причине она и теряет шерсть. Если волшебная шуба начинает изнашиваться, ее шерсть редеет. Когда же последний клок улетит, остается только выбросить ее. Она уже ни на что не пригодна. Всего лишь старая шкура, абсолютно лысая… и не слишком красивая.

Пегги надела шубу с некоторым отвращением. От нее исходил странный запах. Слишком длинные рукава прикрывали ладони, однако едва Пегги напялила на себя эту странную одежду, тут же почувствовала, как вся ее усталость улетучилась в мгновение ока.

«Работает!» – подумала она.

– Конечно, – сказала старушка, будто прочитав ее мысли. – В Шака-Кандареке все носят шубы, поглощающие усталость, благодаря этой одежде можно выполнять тяжелые работы, не прибегая ни к чьей помощи. Некоторые из моих заказчиков таким образом построили себе дома в течение одного дня. Ты увидишь. Как только мы начнем двигаться, ты будешь идти все быстрее и быстрее, сама того не замечая, и не ощутишь никакой усталости. Несмотря на свой тяжелый чемодан и собаку, которую понесешь под мышкой, ты побежишь быстрее чемпионки.