Виктор Ханин: В трех шагах от сказки

Катя проснулась оттого, что солнечный лучик щекотал ее ресницы, выглядывая из-за шторы. Кровать сестры была заправлена.

«Значит, ушла в школу, — подумала она и зевнула. — Иначе она еще спала, ведь если ее никто не будит, то Аня может проспать до самого вечера».

Сестра ходила в шестой класс и очень важничала.

«А чего воображать-то, на следующий год я пойду в школу, и буду решать домашние задания, и получать пятерки. Подумаешь, сложность, раз — раз и пятерка готова,» — думала Катя, лёжа в постели.

— Опоздала, я опоздала в садик, — закричала она и бросилась в спальню родителей, но и там никого не было. И только сейчас она вспомнила, что ей никуда не надо идти. Вчера она кашляла, и мама сказала, что пару дней ей придется посидеть дома.

«А Соня, где же Соня?» — Катя стала бегать по квартире и звать кошку. Она проверила все её любимые места: на диване, за креслом, заглянула под кровать. Сонька любила там прятаться от пылесоса или просто когда хотела спокойно поспать, чтобы ей никто не мешал. Но и там её не было. Кате так стало жалко себя, все её бросили, даже кошка-подружка куда-то запропастилась. Она села на пол и горько заплакала.

Катя была обижена на всех за их предательство: на родителей, за то, что не разбудили перед уходом; на сестру, за то, что ничего не оставила, хоть какой-нибудь пустяк, но чтобы было ясно, что её любят и помнят. Но пуще всего была зла на Соньку, ведь её оставили заботиться о ней, о Кате, чтобы она играла и наряжала ее, но эта противная кошка куда-то спряталась.

Так она сидела и думала о несчастной своей судьбе, и слёзы текли, словно горные ручейки, из её глаз. Катька уже была готова разрыдаться, как почувствовала что-то шершавое, коснувшееся её лица. Она вздрогнула.

— Соня, перестань меня лизать. И вообще я с тобой не играю. Ты где была? Я весь дом обыскала, а тебя нигде нет. Мне стало страшно, и я заплакала, — вспомнив о своих переживаниях, она снова заплакала.

Соня была большой серой персидской кошкой, пушистой и очень ленивой. Правда, если бы она умела говорить, то убедила вас в обратном. Она поведала б вам, что в её жилах течет королевская кровь, и бегать, как уличные коты, ей не позволяет воспитание. А вести себя достойно — разве это не отличие от других. Конечно, она бегает и играет иногда, но это так, для поддержания фигуры. Кошка подошла к Кате и стала слизывать слезинки с её мокрых щёк.

— Ну ладно, ладно, больше не буду. Пойдем лучше посмотрим, может что-нибудь вкусненькое есть, — и Катя, вытерев ладошкой щёки, отправилась на кухню.

Услышав это, Сонька муркнула, подняла хвост трубой и не спеша последовала за ней. Пока девочка выбирала в холодильнике, что сегодня ей может понравиться, кошка уселась на середину комнаты и стала ждать.

Честно сказать, она никогда не просила еду, как коты, которые, учуяв кусок мяса, начинают сходить с ума и голосить во все горло. Нет, она сидит и гипнотизирует тебя своими большими круглыми глазами. И только когда ты отведешь от неё взгляд, чтобы нацепить кусок мяса на вилку, она тихонько и кратко произнесёт: «Мя», и этот кусок в тебя уже не полезет, как ни старайся. Тогда ты встаёшь и кладёшь его ей в тарелку. А она, посмотрев на твои действия, остается на месте. Кто знает, может и вправду в ней течет королевская кровь, и она просто соблюдает правила этикета, ожидая приглашения к трапезе.

Достав кастрюлю с пловом, Катя наложила тарелку и поставила в микроволновку.

— А ты что смотришь? Сначала доешь своё, а потом я тебе ещё что-нибудь дам.

Соня посмотрела на девочку и, подумав, что с этой гипноз не получится, пошла к своей тарелке. Когда с едой было покончено, они стали играть в мяч. Катя, взяв маленький шарик на резинке, изо всех сил кидала его по квартире. Соня, стараясь догнать его, скользя на поворотах и пробуксовывая на линолеуме, устремлялась вперед. И словно хоккеист перебрасывает шайбу справа налево, она лапами загоняла шарик в угол. Потом брала в зубы и несла его на середину комнаты. Там она садилась рядом с ним и ждала, когда Катя возьмет и кинет его снова.

Но вот однажды, когда Катя в очередной раз бросила шарик, он покатился по коридору, прям под родительскую кровать. Это была большая старая кровать, покрытая красивым, узорчатым покрывалом, свисавшим до самого пола.

— Соня, чего же ты ждешь, иди и принеси шарик.