Дмитрий ЕМЕЦ - КОРОЛЕВА МУТАНТИКОВ

– А, чтоб вы все передох… – только и успел пожелать он на прощанье, скрываясь под водой.

Хвост и Грыз подбежали к краю. Они увидели всплеск, но не увидели самого Блюма. Течение под плотиной было стремительным и мощным, со множеством водоворотов. В такой бурлящей стремнине и бревну легко исчезнуть, не то что карлику.

– Утоп. Совсем утоп, – выдохнул Толстый Грыз и без особого сожаления почесал плоский лысый затылок, на котором у него была вмятина от удара булавой.

– Туда ему и дорога. Добулькался, – заявил Хвост. Высказав свое отношение к тому, с кем они так долго разделяли нелегкое бремя власти, карлики спрыгнули на плот и, отталкиваясь копьями, поплыли к реактору.

Мумуня сидела в шалашике Бормоглотика до заката и старалась делать вид, что ничего не происходит. «Я спокойна, я совершенно спокойна», – уговаривала она себя и поглаживала большой живот с будущими шерстюшами, которые со дня на день должны были появиться на свет.

Помня, что им надо получать пищу, Мумуня отыскала в кладовке Бормоглотика несколько упаковок аспирина и баночку с консервированными мухоморами. Зажевав мухоморы вкусненьким лейкопластырем и запив микстурой от кашля, она немножко успокоилась.

«Все-таки какой Бормоглотик хозяйственный. С ним Трюша была бы как за каменной стеной», – подумала Мумуня, оглядывая его кладовку, где на полочках стояло много замечательных лекарств и висели нити с засушенными грибами – поганками, ложными белыми, мухоморами.

Мумуня решила навести порядок в кладовке будущего зятя, но вспомнила, что есть такая примета: нельзя убираться в доме, когда кто-нибудь в дороге. И мама-шерстюша заплакала, представив, что никогда больше не увидит Трюшу и Пупыря.

Ей чудились ужасные картины, будто дочь ее лежит в лесу растерзанная летучей мышью, а Пупырь и Бормоглотик, разыскивая ее, забредают в непролазную чащу, где на них набрасываются дикие звери и разрывают на куски, и ее супруг даже не успевает изречь какую-нибудь подходящую к случаю философскую мудрость.

Мумуня не могла больше оставаться в шалашике, так ее грызло беспокойство. В темноте она кое-как перешла по кочкам трясину и, забыв о том, что муж велел ей никуда не уходить, направилась через лес к лобастикам. Дорога была долгой, и мама-шерстюша порядком устала.

«С ними мне будет не так одиноко. Дедушка Умник телепат, вдруг он узнает что-нибудь о моей дочке», – размышляла Мумуня, входя в поселок.

В обгоревшем здании районной библиотеки лобастиков не оказалось, и Мумуня, несколько раз окликнув их, догадалась, что они ушли жить в другое место.

«Что мне делать? Где я буду их искать?» – задумалась она, присаживаясь на ступеньки.

Мумуня была так поглощена своими мыслями и заботами, что не заметила, как большой серый камень шевельнулся и стал подползать к ней. На камне мигали маленькие слезящиеся глазки. Камень дополз до ступенек библиотеки и приостановился, выжидая подходящий момент.

Шерстюша ничего не замечала. Пару раз ее взгляд скользил по камням, но их здесь было много, и она не обращала на них внимания. Правда, ее удивило, кто мог положить большой серый валун на самой дороге, но, в конце концов, есть ли мера человеческой глупости, если ее хватило на то, чтобы взорвать реактор и придумать атомную бомбу?

Нытик – а, разумеется, это был он – приготовился наброситься на Мумуню и стиснул половинку ножниц. «Принесу ее голову королеве», – подумал он.

Шпион нетерпеливо пошевелился и стал вползать на ступеньку. Мумуня обернулась и увидела, что валун движется к ней. Она знала о необыкновенной способности карликов принимать разные обличия и сразу все поняла.

– Вот тебе, получай! – Испуганно вскрикнув, шерстюша вскочила и швырнула в камень стеклянную бутылочку, которую держала в руках. В ней была вода из ручья, которую шерстюша налила, если ей захочется попить.

От удара стекло разбилось, и вода брызнула на приготовившегося к прыжку Нытика. Карлик завопил как ошпаренный, выронил половинку ножниц и, не видя ничего вокруг от ужаса и боли, стал кататься по земле, чтобы поскорее высохнуть.

Мумуня оббежала его по траве и, насколько позволял большой живот, помчалась по улице прочь от ужасного места. Она понимала, что не пройдет и пяти минут, как карлик обсохнет и продолжит погоню, горя желанием отомстить ей.