Эрин Хантер: Длинные тени

— Иди сюда и сам взгляни!

Воробей хотел язвительно напомнить ей, что он лишен возможности на что-либо взглянуть, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он послушно приблизился к наставнице и сел рядом. Тело Листвички дрожало от напряжения, шерсть ее стояла дыбом.

Принюхавшись, Воробей почувствовал запах крови и плоти. Он протянул лапу и нащупал на горле Уголька края глубокой раны. Такие раны опытный охотник обычно оставляет на теле дичи.

Нет, такие раны не остаются ни от падения в ручей, ни от смерти под водой! Их оставляют, когда хотят убить.

— Он не утонул, — сипло выдохнула Листвичка. — Его убили.

У Воробья закружилась голова. Если бы Листвичка не решила проявить заботу к умершему, никто в племени никогда не узнал бы, как умер Уголек! Что же теперь будет?

— Я иду к Огнезвезду, — ответила на его невысказанный вопрос целительница.

Через несколько мгновений она вернулась обратно в сопровождении предводителя.

Огнезвезд наклонился и тщательно обследовал тело.

— Кто мог это сделать? — в смятении пробормотал он.

— Племя Ветра? — предположила Листвичка. — Мы нашли его на границе!

— Ты прекрасно знаешь, что на нем не было запаха племени Ветра, — напомнил Огнезвезд, и Воробейник почувствовал, что он искренне растерян. — Я понимаю, что вода могла смыть запахи, но все же… — Теперь он говорил совсем тихо, словно разговаривал сам с собой. — Зачем племени Ветра просто убивать одного из наших воинов? Может быть, они таким образом пытались предостеречь нас от чего-то? Но мы не угрожаем племени Ветра!

— Кроме того, Уголек чистокровный Грозовой кот, — вставил Воробей. — Племя Ветра не должно испытывать к нему никакой вражды!

— Вот именно! — кивнул предводитель, и Воробей услышал, как он задумчиво поскреб когтями по земле. — Но если это не воины Ветра, значит, Уголька убил кто-то из Грозовых котов!

— Нет! — испуганный шепот Листвички острым орлиным когтем пронзил Воробья. — Ни один Грозовой кот не мог совершить такое злодейство! Это должно быть племя Ветра! — Воробью показалось, что целительница больше старается убедить в этом себя, нежели Огнезвезда. — Что будем делать? — напряженно спросила она.

Предводитель ненадолго задумался.

— У нас нет никаких оснований лишать Уголька посмертных почестей, — решил он, наконец. — Пусть старейшины похоронят его. Затем я поговорю с племенем.

— Я позову Кисточку и Долгохвоста, — вскочила Листвичка.

Воробей дождался, пока старейшины выйдут из своей палатки, и все племя соберется вместе, чтобы в последний раз попрощаться с Угольком. Должно быть, Листвичка прилизала шерсть на горле убитого, скрыв рану, потому что никто ничего не заметил.

Когда Кисточка и Долгохвост вынесли тело из лагеря, Огнезвезд сказал Ежевике:

— Пусть никто никуда не расходится. Я должен поговорить с племенем.

Воробей даже подпрыгнул от неожиданности, когда Львиносвет горячо прошептал ему на ухо:

— Что случилось?

Конечно, Воробью очень хотелось рассказать ему всю правду. Но он не смог найти нужные слова. Открытие Листвички было слишком пугающим и порождало слишком много догадок и подозрений.

— Скоро сам узнаешь, — буркнул он.

Стоя рядом с братом, он нетерпеливо рыл когтями землю, дожидаясь возвращения старейшин. Остролистая тоже присоединилась к ним и принесла с собой тревогу, растревоженным пчелиным роем гудевшую над ее шерсткой.

— Произойдет что-то ужасное, — шептала она. — Я чувствую.

Когда Кисточка и Долгохвост наконец вернулись в лагерь, Огнезвезд взлетел вверх по каменной осыпи и закричал:

— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под Каменным карнизом!

Большая часть племени уже и так была на поляне. Из палатки оруженосцев выскочили заспанные Лисенок и Ледышка, из детской вышли Милли и Ромашка в сопровождении всех своих котят. Потом Воробей почувствовал сбоку знакомый запах Белки.

— Мы обнаружили новые обстоятельства смерти Уголька, — начал Огнезвезд, когда все племя было в сборе. — Это был не несчастный случай. Глубокая рана на горле Уголька говорит о том, что его убили.

Со всех концов поляны послышались громкие вопли. В животе у Воробья тревожно заурчало. Он чувствовал, как застыли стоявшие рядом с ним Львиносвет и Остролистая, и ему невольно передался их ужас. От стоявшей неподалеку Белки к нему донеслись страх и горечь.

— Это сделала лиса? — перекрикивая всеобщий вой, спросил Белохвост.