Эрин Хантер - Закат

— Я научился проникать в их сны, — торжествующе зашипел он. — Мне теперь некуда торопиться, Частокол. Время у меня есть, и я сумею им правильно распорядиться. Когда мои сыновья низвергнут этого шелудивого домашнего котишку, я поставлю их во главе племен и покажу, что такое настоящая власть.

Частокол отступил на шаг и угодливо склонил голову перед полосатым великаном.

— Как им повезло иметь такого наставника, как ты!

— Я сделаю их лучшими бойцами во всем лесу, — продолжал Звездоцап, не обращая внимания на его лесть. — Они научатся безжалостно расправляться с каждым, кто посмеет разинуть пасть. А потом пусть поделят между собой всю территорию вокруг озера.

— Но у нас всегда было четыре племени…

А теперь будет два! Два племени чистокровных воителей, в которых не будет места полукровкам и мерзким домашним котам. Ты знаешь, что Огнезвезд принял в племя эту жалкую тварь с пастбища и ее писклявых ублюдков? Разве настоящий предводитель позволил бы себе такое?!

Частокол в знак согласия махнул хвостом.

— Коршун не знает страха, — одобрительно прорычал Звездоцап. — Он доказал это, когда изгнал барсучиху с территории Речного племени. А какую мудрость он проявил, сделав свою сестру целительницей племени! Ее поддержка облегчит ему путь к предводительству, и мой сын отлично это знает. Он понимает, что власть достается только тому, кто жаждет ее сильнее всего на свете!

— Да, он воистину твой сын.

Слова, словно капли дождя с мокрого листа, скатились из пасти Частокола, но если Звездоцап и почувствовал затаенное в них осуждение, то предпочел его не заметить.

— А вот Ежевика… — Звездоцап недобро прищурился. — В храбрости ему тоже не откажешь, но мне не нравится его излишняя преданность этому ничтожному Огнезвезду! Он никак не может понять, что ради власти нужно уметь, когда потребуется, безжалостно отбросить всех, кто посмеет встать у тебя на пути! Все и всех — ясно? Предводителя, товарища, воинский долг, подругу, само Звездное племя! Но пока я не чувствую в Ежевике этой твердости… Он заслужил всеобщее уважение, когда проделал путь к Месту-Где-Тонет-Солнце и привел свое племя на новые земли. Он приобрел славу и почет во всех племенах, и это поможет ему легко добиться власти. — Звездоцап выпрямился, и могучие мышцы заиграли на его широких плечах. — Ничего, еще рано складывать лапы. Я сумею сделать из него настоящего предводителя!

— Я могу тебе помочь, — заискивающим тоном заметил Частокол.

Звездоцап обернулся и с ледяным презрением посмотрел на своего бывшего соратника.

— Я не нуждаюсь в помощи. Разве ты еще не понял, что в этом лесу каждый кот ходит в одиночку?

— Но здесь так пусто, так темно, — задрожал Частокол. — Звездоцап, позволь мне пойти с тобой!

— Нет! — с едва заметным сожалением, но без тени раздумья отрезал исполин. — И не вздумай следовать за мной. Здесь нет ни друзей, ни союзников. Нам суждено в одиночестве бродить по дорогам мрака.

Частокол покорно сел и обвил хвостом лапы.

— Куда ты пойдешь?

— На встречу с сыновьями, — ответил Звездоцап и зашагал по тропинке, высоко подняв хвост. Шерсть его слабо поблескивала в сумрачном желтоватом свете.

Сидя в тени папоротников, Частокол с тоской смотрел ему вслед. Прежде чем скрыться в зарослях, Звездоцап вдруг обернулся и грозно пообещал:

— Очень скоро Огнезвезд поймет, что мое время еще не закончено. У него осталось семь жизней, но я натравлю на него своих сыновей, и они вырвут их все — одну за другой. Эту битву ему никогда не выиграть.

Ежевика стоял посреди поляны и смотрел на то, что осталось от лагеря Грозового племени. Кошачий коготь месяца висел над верхушками далеких деревьев. Его тусклый свет освещал растоптанные палатки, прорванный барьер из кустов ежевики перед входом и раненых Грозовых котов, опасливо выползавших из темноты. Шерсть у них стояла дыбом, в расширенных глазах застыл ужас. Издалека все еще доносился удаляющийся топот барсуков. Еще подрагивали кусты, сквозь которые гнали врагов воины Ветра, пусть и с опозданием, но все-таки пришедшие на помощь соседям.

Но не жуткое зрелище разрушения подняло шерсть на загривке Ежевики и заставило его буквально прирасти к месту. Двое котов, которых он уже не надеялся когда-либо увидеть, входили в лагерь, осторожно переступая через поваленные плети ежевики. Они не были ранены, шерсть их лоснилась, но глаза были полны тревоги.

— Ураган! Что ты тут делаешь?