Кир Булычев - Последняя война (с иллюстрациями)

— Вот она, — сказал он.

Снежина заглянула ему через плечо. Пойманное в ловушку яркого луча, ослепленное, в углу комнаты сидело рыжее животное, похожее на крысу, только без хвоста, с большими острыми ушами. Услышав голос Бакова, крыса, будто очнувшись, бросилась к высокой кровати, занимавшей чуть ли не половину комнаты, и исчезла под ней.

— Обнаружили животное, похожее на крысу, — сказал обыденным голосом Баков. — Поймать пока не удалось.

— Интересно, — сказал Загребин.

Баков, задумавшись о чем-то, кивнул головой.

— Может, отодвинем кровать? — спросил Бауэр. — Эта дуся могла построить себе гнездышко.

Баков ничего не ответил, но потянул на себя кровать, аккуратно застланную истлевшим, ветхим покрывалом. Кровать подалась и с треском рассыпалась. Снежина ахнула. За кроватью обнаружилось большое гнездо, из которого к щелям между стеной и полом кинулись крысята. Бауэр открыл ставни, и в комнату вошел серый дождливый день.

Потом осмотрели остальные помещения. Снежина удивилась несхожести таких знакомых вещей, как плита, кастрюли, стулья, будто изобретатель долго ломал голову, как бы сделать их не такими, как положено им быть в Москве или Париже. На Синей планете вся мебель — столы, стулья, кровати — почему-то была на трех, пяти или даже более ногах, с треугольными и пятиугольными сиденьями и крышками…

— Выйдите на улицу, подышите свежим воздухом, — сказал Загребин. — У вас в запасе не так много времени, уже больше часа прошло. Осмотрите ближайший район города. В дома больше не заходите. Ломать мебель мы еще успеем.

Они сошли по ступенькам вниз и свернули направо к другим зданиям. Бауэр нес в руке пачку отпечатанных листов, вернее всего, газету. Он осторожно передал их ожившему при приближении людей Ежу.

— Я сфотографировал крыс, — сказал он.

— Хорошо, — одобрил Баков. — Наверно, их здесь много. Разведдиск их не заметил.

Второй дом выплыл из тумана, похожий на первый провалами выбитых окон и безнадежным запустением. Разведчики прошли мимо, приостановившись на секунду. Большая устоявшаяся лужа перекрывала дорожку дальше, и пришлось обогнуть ее по камням пустыря. Никому не хотелось входить в черную воду — было такое чувство, будто промочишь ноги.

Третий дом был побольше других. Угол его обвалился. Сквозь дыру виднелись треугольный стол, шкаф и какой-то небольшой ящик, блестящий с одной стороны. Еж задержался, сунул лапу в дом и уложил ящик к себе в багажник. Еж был похож на старьевщика, который умудрился превратить в мешок самого себя. Третий дом стоял уже на углу настоящей улицы, с мостовой и тротуарами по сторонам. По обе стороны вдаль уходили вереницы одинаковых зданий. Улица вела к центру. Вчера ее осмотрели роботы-разведчики. Маршрут группы дальше вел по ней.

Люди шли посередине улицы, шли медленно, и со стороны их можно было бы принять за моряков, проводящих последний день в незнакомом городе, вернее, не день, а раннее дождливое утро, когда город еще спит и моряки, гуляющие по нему, говорят тихо, чтобы не разбудить жителей.

— Почему дома кажутся старше, чем они есть на самом деле? — спросил сам себя Бауэр.

— Старше?

— Ведь всего год, как люди ушли отсюда.

И как бы в ответ на его вопрос дождь внезапно усилился, и со стороны моря на улицу ворвался ветер. Ветер бил струями дождя по потрескавшимся облезлым стенам, старался сорвать кровли и выбить остатки стекол. Идти вперед стало труднее. В десяти шагах впереди Баков казался Бауэру туманным привидением.

Старпом остановился, и Бауэр чуть не налетел на него.

— Придется возвращаться, — сказал Баков. — Какой толк в таком путешествии?

Остановились. Ветер все крепчал, и казалось, хотел загнать космонавтов обратно на корабль. Еж подъехал поближе.

— Возвращайтесь, — приказал Загребин. — Слишком сильный ветер.

Снежина оглянулась, стараясь разглядеть такой близкий и совершенно еще незнакомый город. Что-то круглое катилось посреди улицы к разведчикам. Баков отступил в сторону. Бауэр нагнулся и поднял ржавую каску с поперечным невысоким гребнем. Каска была пробита сбоку, и в круглое отверстие можно было просунуть палец. Бауэр так и влез в Ежа с каской в руках. Он был похож на пожарника или солдата, отдыхающего после трудного дела.

Крыша кабины Ежа задвинулась, и вездеход развернулся к кораблю. Он шел медленно, обходя выбоины на мостовой, и дождь горстями капель бил и бил по куполу кабины…