Владислав Крапивин - Портфель капитана Румба

Надо признаться, что не всякий час гости «Долбленой тыквы» вели себя мирно. Порой случались тут споры и потасовки. Ну да иначе было бы просто неприлично: что за портовая таверна, если ни одной драки за день? Но кончалось все, как правило, без большого урона — синяками, шишками да парой сломанных стульев. И тут же — шумным примирением, звяканьем сдвинутых кружек и новой дружеской песней.

Дело в том, что в «Долбленую тыкву» никого не пускали с оружием, это было железное правило. За его исполнением строго следил одноглазый отставной матрос по прозвищу Бобби Брам-стеньга (он был очень длинный).

— Сеньор капитан! — окликал он какого-нибудь гордого испанца в фуражке с галунами. — Соблаговолите оставить ваш кортик на вешалке, он никуда не денется… Мучо граси-ас [1] Большое спасибо (исп.). , капитан, вот ваш номерок…

— А ты, приятель! — останавливал он тут же другого гостя. — Зачем этот длинный «смит-вессон»? Он будет мешать тебе за столом, когда ты набьешь брюхо! Тетушка Марта приготовила сегодня отличное баранье жаркое…

Тетушка Марта с двумя поварами хозяйничала на кухне, где шипело, булькало, дымилось и восхитительно пахло. Иногда ей помогали Гвоздик и сам папаша Юферс. Дядюшка любил и умел готовить. Но чаще он проводил время в главном зале, за стойкой, в своем любимом кресле. Под рукой у дядюшки всегда были толстая клеенчатая тетрадь и остро очиненный карандаш. Нет, не для того, чтобы вносить в нее свои доходы и долги посетителей. Папаша Юферс внимательно слушал и записывал морские истории!

Это было страстное увлечение папаши Юферса. Можно сказать даже, главное дело его жизни.

Стоило дядюшкиному уху уловить чей-то интересный рассказ, как он подсаживался поближе. А Гвоздик обычно устраивался рядом. Папаша Юферс лихо строчил карандашом, а Гвоздик замирал от интереса. Он приоткрывал рот и кончиком языка нащупывал темную родинку, сидевшую у самого уголка рта. Когда Гвоздик был маленький, дядюшка рассказал ему, что это — яблочное семечко. Будто бы оно прилипло, когда Дик угощался яблочным пудингом, да так и приросло. Сначала Гвоздик старался слизнуть родинку, а потом привык просто трогать ее языком, если задумывался или слушал что-то интересное.

А послушать было что! На маленьком остром носу Дика от любопытства даже зажигалась искорка.

Рассказывали, конечно, и про Летучего голландца (каждый раз по-своему), и про знаменитых корсарских капитанов, и про бури у мыса Горн. А были истории — ну, совершенно сказочные! О приключениях юнги с галиота «Старый павиан» среди корабельных гномов. О говорящем коте с «Лизелотты», который предсказывал кораблекрушения. О морском узле «кукиш сатаны», который иногда завязывается сам собой на такелажных концах, и если не сумеешь развязать — человек ты конченый… И о том, например, как однажды на полубак «Мавритании» спустился из облаков громадный металлический таз с иллюминаторами и тремя ногами. Из него вышли безголовые парни в десять футов ростом, ухватили подшкипера Бобби Думмера и улетели с ним неведомо куда. Потом Думмера видели в Кейптауне, в трактире «Барабан». Бедняга с перепугу пил там беспробудно целый месяц и рассказывал несусветные вещи: будто летал не то на Луну, не то на Солнце…

По ночам, когда Гвоздик смотрел сны про плавания и приключения, папаша Юферс переписывал из тетради услышанные за день рассказы в толстую книгу с гладкими листами. И тихо вздыхал от волнения. Была у дядюшки мечта: когда все листы окажутся заполненными, он отнесет рукопись в издательство «Гульстаун и весь мир» — туда, где выпускают в свет сочинения о географических открытиях и толстые романы. Может быть, там напечатают и его книгу — «Удивительные истории, слышанные и записанные папашей Юферсом в таверне «Долбленая тыква» и других местах».

Однажды дядюшка не выдержал и пошел в издательскую контору, хотя в рукописной книге оставалось еще немало чистых листов. В издательстве прочитали все «Удивительные истории», а потом редактор — пожилой господин с похожими на сапожные щетки бакенбардами — вежливо объяснил дядюшке:

— Господин Юферс, рукопись ваша весьма любопытна. Да-с… Но в ней, на наш взгляд, чего-то недостает. Как бы это выразиться… какой-то главной, самой интересной истории. Так сказать, стержня!.. Не огорчайтесь. Когда эта история у вас появится, будем рады встретиться с вами опять…