Владислав Крапивин - Тень Каравеллы

Илька первый не выдержал:

— Ген, ты подрался?

Генка молчал.

— Подрался, да?

— Сиди уж… «подрался»! — Генка говорил недовольным, но не злым голосом. — Делать мне больше нечего, как драться…

— Не нашел змея, да?

— Нашел.

Снова наступило молчание. И в этом молчании вдруг четко прозвучали два Илькиных слова:

— Эх, ты!

Генка шевельнулся.

— Чего «эх»?

— Ты, кажется, говорил, что отдадим змея Ильке, если собьем, — сухо произнес Шурик.

Генкино молчание его раздражало.

— Самому надо делать, — хмуро сказал Генка. — Нечего на готовенькое…

— А если не получается… — проговорил Илька таким голосом, словно у него щекотало в горле и он боялся закашляться.

«Захочешь — научишься», — чуть не сказал Генка. Но эти слова показались ему неприятно знакомыми. Ну ясно: это отец говорил недавно Генке. Говорил не про змея, а про английский язык, конечно…

Да, но при чем здесь английский? Ох, вспомнится же не вовремя!

— Все равно этот змей пополам развалился, — тихо сказал Генка. Помолчал и повернулся к Шурику: —

Есть у тебя еще бумага? Помнишь, на которой ты «Восток-203» вычерчивал для Борьки.

— Есть… Зачем?

— Ну… зачем, — медленно выговорил Генка и начал краснеть. — Ну, тому мальчишке… Надо же ему новый «конверт» сделать. — И вдруг разозлился: — Заладили все: «Не отвечает на сигналы. Чужой!» А как он будет отвечать, если он про нас и не знает? Если он слепой…

Шурик тихо и протяжно свистнул.

— Ой! — сказал Илька и съехал с гребня крыши к самому ее краю.

— Совсем слепой? — спросил Яшка Воробей и заморгал круглыми глазками.

— Совсем… А я его чуть не отлупил.

— Тебе бы только лупить, — сказал Шурик.

Генка не разозлился. Он был даже рад упреку, хотя и не мог бы объяснить почему.

— Ну и влипли мы! — серьезно произнес Шурик.

— Это я влип, — возразил Генка. — А вы при чем? А я тоже… Откуда я знал? Ничего ведь не заметно. Он ходит совсем как… ну, как обыкновенный человек. И глаза.

У него были обыкновенные глаза. Серые, с синеватыми прожилками. Как у многих-многих мальчишек. Мальчик их редко поднимал, почти все время глаза были прикрыты полутенью длинных, загнутых кверху ресниц. Разве догадаешься?

Генка иногда встречал на улицах слепых людей. Два раза он даже переводил через дорогу высокого, очень прямого мужчину в синих очках. У него было напряженное, какое-то застывшее лицо, движения скованные, хотя и быстрые. И это сухое постукивание неизменной тросточки…

А маленький капитан белого змея был совсем не такой. Двигался неторопливо и легко. И лицо было живое. Славное такое лицо не робкого, но застенчивого мальчишки, который из-за своей застенчивости привык держать глаза опущенными. Ну как Генка мог догадаться, что эти глаза не видят?

Он стоял перед мальчиком и чувствовал себя каким-то беспомощным. Как обезоруженный фехтовальщик, который теперь может надеяться на что угодно, только не на свою ловкость и силу.

— Я же не знал, — сказал ему Генка с таким трудом, будто глотал комок из колючей проволоки.

— Ой, ну перестань! — быстро и смущенно проговорил мальчик. — Обязательно, что ли, знать?

Ответить на эти странные слова Генка не сумел. А стоять так и молчать было неловко и тяжело. И уйти он не мог. Чувствовал, что нельзя просто так повернуться и уйти.

Мальчик нагнулся, нащупал на земле брошенного змея, зачем-то поднял его и отбросил снова. И сказал не то Генке, не то себе:

— Все равно погиб.

— Может, еще можно починить, — пробормотал Генка, хотя понимал, что это самая настоящая глупость.

— Нет уж, — вздохнул мальчик. — А если и починить… Высоко он не поднимется.

— Не поднимется… А он высоко стоял, выше всех наших, — неожиданно признался Генка. Ведь если выше всех, значит, и выше «Кондора».

— Ваших? — мальчик вскинул глаза.

На этот раз Генке не показалось, что глаза смотрят куда-то мимо. Наверно, слепой мальчишка по голосу точно чувствовал, где стоит собеседник, и ловко владел невидящим взглядом. — Ваших? — переспросил он удивленно. — Значит, есть еще?

— Конечно, — облегченно выдохнул Генка. Он был рад, что кончилось тяжелое молчание. — Наших много. Если бы ты… — Генка хотел сказать: «Если бы ты видел», но спохватился. — Если бы ты знал!

Мальчик свел брови. Они были тонкие и такие же темные, как волосы.

Мальчик медленно сказал:

— Тогда я знаю… Там другая нитка с моей перехлестнулась. Это он с вашим змеем запутался, да?

— Нет. Это мы сами… Сбили.