Кир Булычев: Детки в клетке

И уходящий директор показал на нестарую и недавно еще красивую женщину, которая сидела, пригорюнившись, на скамейке.

Эдуард Жито-Житинский подошел к женщине и сразу понял, насколько она несчастна.

– У вас горе, – сказал Эдуард.

– Как вы точно угадали! – воскликнула мать Катеньки и Маратика. – Как только я вышла из больницы, я стала приходить в зоопарк. Я смотрю на моих детей и удивляюсь: как могло случиться, что они стали такими плохими? Ведь я себе во всем отказывала, чтобы они выросли достойными людьми, инженерами, врачами, учителями и космонавтами. А они стали хулиганами.

Женщина заплакала, а директор Эдуард поглядел на клетку. Катенька и Маратик радовались, что довели маму до слез. Они прыгали по клетке и становились ботинками на кровать.

– Не надо расстраиваться, – сказал тогда молодой директор зоопарка. – Это как болезнь, а каждую болезнь можно вылечить.

– Как называется эта болезнь? – спросила Прасковья Яковлевна.

– Эта болезнь называется свинство. У некоторых она проходит, у других переходит в хроническую форму. Вы знаете, что такое хроническая форма?

– Это когда надолго? – спросил Прасковья Яковлевна.

– Да, это когда болезнь течет медленно, как болотная вода. Но у ваших детей очень острая форма, и потому можно надеяться на излечение.

– Может быть, пригласить зарубежного специалиста?

– Вы с ума сошли! Ваши дети, пока вы лежали в больнице, уже побывали в Англии, и все зарубежные специалисты от них разбежались.

– Ха-ха-ха! – закричали хором из клетки Катенька и Маратик.

– Но что делать? Как помочь?! – заплакала Прасковья Яковлевна.

– Я подумаю, – сказал директор зоопарка. – А вы идите домой и отдыхайте.

Конечно же, Прасковья Яковлевна не пошла домой, а ринулась снова к клетке, простирая к ней руки и умоляя детей сжалиться над несчастной мамой.

А дети смеялись над ней так громко, что все вороны города поднялись в небо, потому что решили, что на них несется стая собак.

Эдуард осмотрел зоопарк, принял дела у старого директора и заперся в своем кабинете, чтобы придумать, как перевоспитать малышей. Не может быть, чтобы они были такими неизлечимыми хулиганами. Ведь у них хороший папа, хорошая мама, хорошие бабушки и славные дедушки. Конечно же, они подцепили вирус хулиганства и злобы, когда гуляли по улице. Ведь на улицах теперь развелось много этого вируса. Может быть, мама на прогулке зашла в магазин и оставила малышей возле очереди за тапочками. А может быть, она гуляла с ними по бульвару, а мимо шли пьяницы или грабители ларьков. А может, наконец, совсем рядом состоялась демонстрация и грудные дети увидели плакаты и лозунги со словами «Долой!», «На плаху!», «Убьем!», «Уничтожим!». Сейчас уже трудно решить, отчего началась болезнь. Но если она есть, то надо не плакать, а лечить. И чем сложнее заболевание, тем хитрее должен быть доктор.

В среду двадцатого числа, когда стемнело и из зоопарка ушли не только посетители, но и сторожа, к клетке Катюши и Маратика подошел верблюд Али-хан и сказал:

– Кончай волынку, братва. А то причешем.

Катеньке и Маратику как раз стало скучно. И они даже обрадовались, что звери ими недовольны. Вот можно будет посражаться! Раньше они со зверьми не ссорились. Ведь звери могут и укусить... Но теперь дети совсем обнаглели.

– А чо те нужно? – спросил Маратик.

– А то, что хозяин зовет, – сказал Али-хан и сплюнул на землю.

– Зовет-зовет, – сказал Маратик. – Я не пойду.

– Как не пойдешь? – удивился Али-хан. – Ведь зовет.

– Слышишь, что мой братишка говорит? – рассердилась Катенька. – Так что беги к своему хозяину и вели ему сюда идти. Да побыстрее, а то я рассержусь.

Али-хан удивился и пошел к хозяину.

А хозяином зверей был старый павиан Велосипед. Шерсть у него была длинная, зеленая, морда собачья, а сзади красная мозоль.

– Не идут, – сказал Али-хан. – Человечья кровь.

– А что говорят?

– Тебя зовут, – сказал Али-хан.

– Не дождутся, – отрезал павиан. – А ну-ка позови ко мне вот кого... – И перечислил имена.

Не дождавшись хозяина, Катенька и Маратик стали укладываться спать.

Но не тут-то было.

Только Катенька откинула одеяльце, чтобы лечь в кроватку, как увидела, что ее место уже занято. Там лежит, свернувшись, небольшая змея.

Катенька с отвращением хотела скинуть змею на землю, но та подняла маленькую зеленую голову и прошипела:

– Не спеши, Катюшшша. Я очень ядовитая. Я такая ядовитая, что боюсь нечаянно язык прикусить.