Лене Каабербол: Расколотая Сфера. Том 2. Когти орла

По-моему, Монго Варвар по сравнению с этим просто ерунда. Он ведь даже никогда не видел живого мамонта, не говоря уж о том, чтобы проехаться на нем верхом.

Вилл внимательно посмотрела на Тарани.

— Ты тоже так думаешь? — осторожно спросила она, лучше остальных зная, насколько эта тема болезненна для подруги. — Ну, что он — просто ерунда?

— Не совсем… — ответила Тарани. — Но теперь я, по крайней мере, знаю, что делать.

— И что же?

— Сначала я должна кое-что рассказать маме. И после этого… возможно, Монго действительно покажется мне пустяком…

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Вилл.

— А что, это было бы неплохо. Думаю, тебе тоже не мешает обо всем узнать.

— Тогда после школы?

— Договорились.

— Не мешает узнать о чем? — вклинилась Ирма.

— Об одном очень-очень глупом поступке, который я совершила много лет назад.

— Ох, — усмехнулась Ирма, — если бы я начала рассказывать обо всех глупых вещах, которые я сделала, когда была молодой и не такой умной, как сейчас, мы бы сидели тут до завтра!

Прозвучал звонок. Корнелия застонала.

— О нет! Я только что вспомнила. У нас сейчас контрольная по географии. И как я буду ее писать? Я с трудом понимаю, где нахожусь сама, что уж там говорить о Буркина-Фасо…

— Ни у кого нет чего-нибудь пожевать? — поинтересовалась Ирма. — Уровень шоколада в моем организме достиг опасно низкой отметки. Если он опустится ниже, я за свои действия не отвечаю.

Тарани обследовала свои карманы и вытащила шоколадный батончик в потрепанной обертке.

— Будешь?

— А что это? «Лавина арахиса»? М-м-м, обожаю! — Ирма жадно схватила шоколадку, но вдруг заколебалась: — А ты точно сама не хочешь?

— Нет, — ответила Тарани с загадочной полуулыбкой. — Давай ешь. Эта шоколадка мне больше не понадобится.

«Тут кое-что поважнее, чем просто шоколадный батончик, — подумала Вилл. — Возможно, я узнаю об этом позже. После школы».

— Мам, я должна кое-что тебе сказать.

Мама Тарани сидела на софе, положив на колени несколько папок. Даже здесь, в своей собственной гостиной, скинув туфли и забравшись с ногами на диван, она выглядела очень по-деловому. Уловив необычность тона дочери, который одновременно был робким и твердым, она вскинула голову и положила папки на журнальный столик.

— Что такое?

— Это… это кое о чем, что случилось в Сезамо. Несколько лет назад.

Миссис Кук удивленно приподняла бровь.

— И ты рассказываешь мне только сейчас, Тарани? Почему?

— Потому что… один человек в школе узнал об этом. И… и если я не расскажу тебе, расскажет он.

Миссис Кук пристально смотрела на дочь, но по ее виду было трудно определить, что она думает.

— Продолжай, — только и сказала она.

Тарани сделала глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяную воду. А потом, стесняясь и запинаясь, со множеством остановок и повторов, она поведала свою историю. О том, как Монго начал дразнить и запугивать ее. Как сильно она его боялась. И о том, как однажды, пытаясь спрятаться от него, она забралась в подвал одного из школьных зданий. Подвал, входить в который ученикам был строго запрещено. И запрещено не зря — там был целый лабиринт подсобных туннелей, вентиляционных шахт, труб и проводов.

— Там на потолке были лампы, — говорила Тарани, — такие флюоресцентные, в свете которых все делается черно-белым. И тут я услышала, как хлопнула дверь. Он приближался. Я знала, что он вот-вот найдет меня. И… мама, я была так испугана. Я только хотела спрятаться. Я только хотела выключить свет, чтобы он не нашел меня. И я… я открыла распределительный щиток. И вырубила предохранители. Все лампы погасли. И все электричество в здании тоже отключилось.

Тарани умолкла. Мама смотрела на нее, не выказывая никаких эмоций, ни гнева, ни осуждения. Ничего.

— Продолжай, — повторила она.

— Он все равно отыскал меня. Но не это самое ужасное. Хуже всего было то, что все компьютеры сломались. Школа потеряла тысячи мегабайт данных. Записи. Программы… Стоило огромных денег все это восстановить, мама. А когда школьное начальство нашло открытую дверь, через которую я вошла, они решили, что это злостное хулиганство. Они сказали, что ужесточат правила, пока… нарушитель сам не явится с повинной. Конечно, все решили, что это мальчик. Девочки ведь не делают таких вещей… Только я сделала, мама. И я не призналась. Не смогла. А Монго знал. Он знал, что я залезла в подвал и вырубила свет. После этого он стал обращаться со мной намного хуже.