Галина Гордиенко - Между двумя мирами

Мама с Толяном, к Дашиному изумлению, еще спали. Мария улыбнулась.

— Я подумала, так будет лучше. Зачем твоей маме лишний раз волноваться? А так, спали и спали. Устали после дороги — ничего странного.

Даша поддакнула. Она не стала говорить, что обычно мама просыпается чуть свет и даже без всякого будильника.

— Ну, давай, малыш, буди их, пора завтракать! — бодро воскликнула Мария. — А то ваш автобус скоро назад отправится. Не застревать же вам здесь на целую неделю? Да и дожди, чувствую, вот-вот зарядят, пора уже. Тогда отсюда и вовсе не выбраться, места у нас глухие…

Мария вдруг резко развернулась. Приподняла Дашин подбородок и заглянула ей в глаза.

— Еще раз, малыш, самый последний! Сейчас, конечно, не средние века и таких, как мы, на костер уже не отправляют, но… Трудно жить изгоем!

Так что постарайся, девочка, чтобы никто ничего не заподозрил. Поверь мне, так проще. Да и мать свою пожалей. Осторожнее будь, ладно?

Даша бездумно кивнула, она устала от всех событий странного утра. Мария легонько подтолкнула ее в спину:

— Ну, все! Закончили. Беги, буди своих. Пора!

До города добрались лишь к ночи. Счастливая мама с трудом верила, что все закончилось благополучно. Всю дорогу прижимала Дашку к себе, улыбалась и молчала.

А Толику было смешно. Он так и не понял толком, к чему весь этот переполох. И стоило ли срываться с места так внезапно.

Впрочем, прогулять на законном основании пару денечков в школе, совсем недурно. Жаль только — всего пару дней.

Он разочарованно усмехнулся: эх, застрять бы в Сосновке на недельку! Или на две! И чего, спрашивается, домой спешить? Убежит школа от них с Дашкой, что ли? А тут… леса-то, леса какие! Грибов, зверья вокруг! Не то, что у них, рядом с городом…

Может, и на охоту бы выпросился! Вон с парой пацанов у автобуса поболтал, чуть слюнки от зависти не потекли. Живут же люди! Для них охота — дело привычное. Сызмальства за отцами таскаются. Чем он хуже?

Толик горестно шмыгнул носом: да, вот если бы задержались, может, и удалось бы пристроиться. Не повезло, по-другому не скажешь.

И чем это Дашка Марии не приглянулась, непонятно. «Не подошла!» — как пренебрежительно отметила пацанва. Зато и шарахаться от Дашки перестали. Не ведьма!

Толик насмешливо фыркнул: глухомань! Во что только тут не верят! Причем, на полном серьезе. Надо же такое придумать: ведьма — не ведьма… И это о Дашке, которая и мухи не обидит! Настоящий цирк.

Или вот еще: Мария — колдунья!

И ведь боятся. Чудаки! И спорить с ними бесполезно.

А Дашка — непутеха! Не могла уж подольститься как-нибудь! Теперь вместо внеплановых каникул — опять школа.

Спала Даша неспокойно. Может, длинная дорога, да усталость тому виной…

Снился ей почему-то вчерашний предрассветный лес в дымке тумана, узенькая путаная тропинка и бьющие по лицу тяжелые, влажные, колючие еловые ветки.

Снилось ведьмино кольцо. Только вместо грибов то появлялись, то исчезали те странные золотые шары, что удивили девочку на столе у Марии. Даже их нежный, чуть горьковатый аромат преследовал Дашу в этом необычном сне.

А когда круглая поляна вдруг начала куда-то падать, стремительно увлекая за собой и девочку, а небо и лес закружились в бешеном хороводе, поочередно меняясь местами, неожиданно появилась улыбающаяся Мария. Она строго погрозила Даше пальцем и еле слышно прошелестела:

— Не спеши с этим, малышка! Рановато тебе…

И исчезла.

Даша так и не проснулась. Машинально вытерла рукавом пижамы взмокший от напряжения лоб и облегченно вздохнула. Дальше, до самого утра она проспала совершенно спокойно и вообще без снов.

Утром действительно пришлось идти в школу. Как ни хныкала Даша, умоляя маму разрешить прогулять хотя бы еще день, та была неумолима.

Так что невыспавшаяся хмурая Даша сунула в дневник записку от мамы, объясняющую два прогула срочной поездкой к престарелой родственнице, и неохотно вышла из дома.

Так вот месяц незаметно и пролетел. Даша и думать забыла о странной поездке в деревню. Тем более, в Дашиной жизни она все равно ничего не изменила.

Да и мама, первое время настороженно наблюдавшая за дочерью, за эти недели поуспокоилась. А уж когда Даша, порезав при чистке картошки палец, привычно заныла и прибежала за сочувствием к ней же, даже и не вспомнив о каком-то там обещанном Марией даре целителя, мама окончательно выкинула все свои недавние тревоги из головы.