Анна Устинова - Тайны московской принцессы

– И еще один запасной горб у них вырос, – с иронией подхватила Зоя.

Заставка исчезла. На экране возникло лицо испуганной дикторши. Она сбивающейся скороговоркой сообщила, что через несколько минут будет передано обращение Верховного правителя Руссии и Киндии Константина Шестого, и исчезла. Появилась черная заставка с белыми буквами: «Обращение Верховного правителя к народам страны».

– Не знаю, конечно, как у вас, но у нас после такого сообщают не о верблюдах, – заметил Егор.

Зоя с тревогой глядела на Белку.

– Думаешь, они с Константином уже что-то сделали?

– Если бы сделали, он бы уже точно в прямом эфире не выступал, – веско произнесла Белка.

– Но я вроде тоже пока жива и на месте, – на всякий случай ощупала себя девочка. – Значит, речь будет не обо мне.

– И уж точно не о моей кончине, – прежним тоном продолжила Белка. – Я слишком скромная персона. Ради меня Верховный правитель спозаранку не поднялся бы, чтобы призвать страну к всенародной скорби. И день траура тоже не объявит.

– Тогда, значит, поднялся ради меня, – с мрачным видом изрек Егор.

И, как скоро выяснилось, оказался почти прав.

Заставка ушла, и ребята увидели на экране Константина. Крупным планом. За спиной у него виднелось что-то пурпурное и золотое.

– На троне сидит. В тронном зале, – прокомментировала Зоя. – Значит, собирается сделать заявление государственной важности.

Казалось, Верховный правитель постарел лет на десять. Лицо осунулось. Кожа посерела и провисла. Черты, и без того резкие, еще сильней заострились. Глаза глубоко провалились в глазницы и горели из-под надбровных дуг темным мрачным огнем.

– Небодро выглядит, – повела головой Белка.

Он начал говорить глухим голосом, будто севшим на полторы октавы:

– Соотечественники. Дорогие братья и сестры. В трудный для государства час обращаюсь к вам с надеждой на понимание целесообразности тех тяжелых мер и решений, которые вынужден был принять в заботе о безопасности нашей родины. Верю, что здравый смысл вам подскажет: все мои помыслы направлены на достижение благополучия и безопасности вас и ваших семей.

– К чему это он ведет? – озадаченно пробормотала Белка. – Как запел-то! Дорогие друзья, братья и сестры. Наверняка приготовил своим соотечественникам большую подлянку.

– Погоди, Белка, дай послушать, – перебила Зоя. – Иначе пропустим самое главное.

Но Константин был краток и быстро перешел к сути:

– Посему с сегодняшнего дня с шести ноль-ноль часов утра вплоть до особого распоряжения объявляю на всей территории Руссии и Киндии введение чрезвычайного положения.

Лицо Верховного правителя исчезло.

– Так что все-таки случилось? – подпрыгнула в своем кресле Белка. – Лично я ничего не поняла.

– Я еще меньше, – сказал Егор.

– Перестаньте трепаться! – призвала их к порядку Зоя. – Сейчас нам, кажется, все объяснят.

И действительно, далее пошли новости. Первым показали сюжет о вероломном нападении на маршала безопасности при исполнении служебных обязанностей. Текст сопровождали архивные кадры.

– Никак уже помер? – спросила Белка.

– Неужели это я его так? – с ужасом прошептал Егор.

– Да тихо вы! – топнула ногой Зоя. – Неужели нельзя помолчать хоть минутку.

И они узнали. Орест пока жив, однако находится в реанимации, и состояние его критическое. Что конкретно произошло с ним, так и осталось неясно. Было лишь сказано, что компетентные органы в настоящее время проводят активные оперативные действия по выходу на след коварного врага. Преступник обязательно будет изобличен и понесет наказание в соответствии с тяжестью совершенного преступления. Далее граждан призвали соблюдать спокойствие, заверив, что ситуация находится полностью под контролем.

Выпуск новостей завершился, и началось выступление ансамбля арфисток. Зоя выключила экран.

– Но я всего лишь сделал ему укол! – ошарашенно воскликнул Егор. – Наверное, с ним еще что-то случилось.

– Этот шприц был приготовлен для меня, – потрясенно произнесла Зоя. – И сейчас бы я лежала в реанимации.

– Нет, не может этого быть, – возразил Егор. – Если бы ты заболела сразу после укола доктора… не решился бы он на такое. Его бы мигом заподозрили.

– Ошибаешься, – снова переместилась на стол с компьютером Белка. – Во-первых, наш дорогой доктор был в цейтноте. Во-вторых, надеялся на поддержку своего покровителя. А в-третьих, не сомневался, что Зоину болезнь запросто можно списать на горе из-за моей смерти. Та самая нервная горячка, о которой он твердил Амадеусу. И кто бы Крабби проверил? Диагноз бы он поставил ей сам. Личный врач семьи Верховного правителя, пользующийся полным доверием Константина. Непререкаемый, так сказать, авторитет.