Мэри Стентон - Дорога на Балинор

— Я что-то потеряла! — вскрикнула Ари. — Вот все, что я запомнила. Но только что именно, не знаю!

Доктор Бонс с глубоким сочувствием погладила ее по плечу.

— Я скажу тебе, что именно, юная леди. Вот начнем работать над твоими ногами. А я отлично знаю, что тебе лучше всего поможет.

— Езда верхом? — поинтересовалась Ари, и в голосе ее послышалась радость.

— Именно верховая езда. Совершенно верно, — кивнула доктор Бонс. — Как только поставим тебя на ноги, дорогая, сразу сядешь на коня. А как только ты окажешься верхом… — Все трое взрослых обменялись взглядами.

— И что будет? — спросила Ари. Она не отнимала рук от коня, словно боялась, что их разлучат.

— Что? Поживем — увидим.

— А когда? — не унималась Ари. Она встретилась глазами со взглядом Бега и улыбнулась. — Как скоро я смогу ездить верхом?

Доктор Бонс скривила физиономию, отчего та стала как печеная картофелина.

— Как скоро? А это, милочка, зависит от тебя. И от того, какую боль ты согласна терпеть.

Ари сжала губы.

— Какую понадобится. Я ведь всегда ездила на нем? Правда? Каждый день?

— Вы не разлучались, — грустно подтвердил Фрэнк, с задумчивым видом пожевывая свой длинный ус. — То есть спали-то вы, само собой, во дворце… я хотел сказать в доме, а не с ним в стойле. И все же!

— Мы больше не расстанемся, — пообещала Ари и протянула руки к морде коня. Тот еще ниже нагнул голову, чтобы она могла пощупать рану на лбу. Удар был, видимо, чудовищный. Швы срослись неплохо, но в самом центре раны кожа на ощупь была мягкой. Она вдруг что-то припомнила. Такие швы обычно, когда зарастают, бывают белыми и заметными. Ари быстро закрыла глаза, чтобы не видели ее слез. Почему она помнит про такие вещи и ничего про свое собственное прошлое? Она почувствовала щекочущее тепло его дыхания на своей щеке. Оно было ароматным, как луговые травы. Ари заглянула ему в глаза, и он перехватил ее взгляд, будто специально искал его.

Лошади не смотрят человеку в глаза. Животные вообще избегают смотреть в глаза. Ари знала это, как нечто само собой разумеющееся, как, скажем, знала, как нужно надевать джинсы или тенниску.

— Доктор Бонс, — после некоторого раздумья сказала Ари. — Этот несчастный случай… мы оба там были?

— Да, — кивнула доктор Бонс.

— Это было автодорожное происшествие?

— Не будем говорить об этом, — смешалась Энн. — Не стоит сейчас вспоминать об этом. Это было ужасно. Ужасно.

— Я только хотела спросить… Бег тоже все позабыл, как и я? Он тоже потерял память? — Ари потерла глаза. Она почувствовала страшную усталость, будто на нее навалился страшный груз. Сейчас и правда нет смысла говорить о чем-либо. — Хотя я понимаю, что вопрос глупый. Как можно узнать, потеряла ли лошадь память? Только я никак не могу отделаться от ощущения… право, не знаю, как сказать… от ощущения, что он что-то хочет поведать мне.

— Вероятно, так оно и есть, — согласилась доктор Бонс. — Но у нас есть время. Поживем — увидим. Не будем опережать события. — Она положила руку на плечо Ари. — Наша девочка явно хочет спать, Анале. Она падает с ног, то есть из своего кресла. Давайте-ка отведем ее в постель.

— Анале, — сонным голосом пробормотала Ари. — Анале. Я когда-то знала кого-то с этим именем.

— Вы вспомните, госпожа, — проговорила Энн, подтыкая шаль в ногах у Ари. Фрэнк начал толкать коляску к выходу.

Ари с трудом боролась со сном.

— Бег, — прошептала она. — Бег.

Жеребец заржал, и его трубный голос на миг извлек ее из глубин сна.

— Я вернусь, Бег, — проговорила она. — Клянусь.

Солнце клонилось за Западный хребет. В Небесной долине день шел на убыль. На небосклоне уже зажглись отдельные звезды. Аталанта возвращалась от Вещей заводи. Увиденное ее потрясло. Даже не потрясло. Напугало. Арианна совершенно ничего о себе не помнила. Солнцебег был глух к своей суженой. И еще этот пес. Что с ним делать?

В Державной реке отражались первые звезды и освещенные радугой ивы, склоняющиеся над водой на северной стороне Вещей заводи. Но сегодня ночью в реке не загорится луна. Сегодня первая ночь Луны Злокозненного. В эти ночи Серебряная странница оборачивается к Небесной долине своей темной стороной. Это суровые четыре ночи, когда волшебная сила единорогов не действует.

Сновещательница скакала легким галопом по склону холма. Этой ночью ей опять не удастся поспать, как, впрочем, и всему единорожьему стаду в Небесной долине. В ночи, когда Луна поворачивается своей темной стороной, единороги бодрствуют. Кобылы с жеребятами укрываются под сенью скал, чтобы не обдавало ночной прохладой. Остальные единороги объезжают долину патрульными отрядами, бдительно следя за возможными происками воинства Злокозненного. Доныне не бывало попыток вторгнуться в Небесную долину, во всяком случае, сколько помнит Аталанта. Поэтому ритуал Луны Злокозненного давно уже превратился в формальный повод к ночным бдениям и развлечениям, когда все единороги проводили ночи напролет в пении, плясках и в пересказе мифов и былин, к которым они питали особое пристрастие.