Однако довольно скоро стало ясно, что Моцартхаус — это всего лишь музей, вернее, превращенная в музей старинная квартира, которой более двухсот лет.
«И что я здесь собиралась увидеть? — мрачно размышляла Эми. — Неоновую вывеску, гласящую: „Внимание, Кэхиллы! Ключ за подзеркальником“?»
Да, все-таки жизнь не такая простая штука.
Когда, наконец поток туристов вынес их к выходу, Дэн облегченно вздохнул:
— Слава богу, этому конец. У Бэна Франклина хотя бы были разные прикольные изобретения, а этот парень целыми днями только и писал музыку. Пойдем отсюда, Эми, мне нужен глоток свободы.
Эми неохотно признала, что он прав, тут нечего искать.
— Нам пора в гостиницу. Вдруг Нелли все-таки удалось накормить Саладина?
Дэн и сам все время беспокоился за кота:
— Знаешь, я думаю, нам надо продать какое-нибудь бабушкино украшение и купить Саладину на эти деньги красного окуня.
Эми охнула и крепко схватила Дэна за руку.
— Хорошо, хорошо, не будем трогать ожерелье, продадим что-нибудь другое, — поспешил успокоить ее брат.
— Я не об этом. В подвале ведь осталась библиотека Моцарта!
— Эми, прошу тебя, не делай этого! Ты хочешь найти противоядие от скуки в еще большей скуке!
Они спустились по темной лестнице и оказались в небольшой мрачной комнате. Поразмыслив немного, Дэн решил, что Эми, в конце концов, была права, ведь свои самые главные открытия они сделали именно в библиотеках. И потом, если они там что-нибудь найдут, получится, что он не зря страдал все это время.
Библиотека оказалась не совсем обычной. На столе стоял единственный компьютер двадцатилетней давности, в котором находился весь перечень материалов. Чтобы получить нужную информацию, нужно было сделать запрос и передать его библиотекарше, которая выглядела так, словно сама была бабушкой Моцарта.
Пока дети дожидались своей очереди, Эми занялась компьютером. Переключив язык на английский, она набрала KV-617 и имя Бэна Франклина. Не найдя ничего нового, она перешла к биографии Моцарта. И тут она впервые обнаружила имя Марии Анны «Наннерль» Моцарт.
— Представляешь! У Моцарта тоже была старшая сестра!
— Мои ей соболезнования, — зевнул в ответ Дэн.
— Кажется, я припоминаю, что Грейс мне что-то о ней рассказывала. Ну, конечно! Она была такой же одаренной, как и Моцарт, но с ней не занимались и не устраивали для нее выступлений, так как она была девочкой. — Она стала листать дальше. — Дэн! Оказывается, здесь хранится оригинал ее личного дневника!
Дэну все это уже давно начало действовать на нервы. Конечно, у Эми всегда были более близкие отношения с бабушкой, но все равно его каждый раз раздражало, когда она вспоминала, как много у них с Грейс общего.
— Мне кажется, мы ищем что-то о Моцарте, а не о его сестре.
— Но если Моцарт был Кэхиллом, то, значит, и Наннерль была Кэхилл, — заметила Эми. — Дело не в этом. Понимаешь, все, что мы с тобой сейчас увидели, останется в твоей памяти каким-то смутным воспоминанием, а в моей голове сохранится каждая подробность, каждая мелочь. Что, если и Моцарт с Наннерль были такими же, как мы с тобой?
Дэн был оскорблен:
— Приехали. Значит, ты хочешь сказать, что Моцарт был полным идиотом и я такой же?
— Ну почему сразу идиотом? Просто у мальчиков и девочек голова устроена по-разному. Я просто уверена, что Наннерль записывала в своем дневнике то, чего Моцарт никогда бы даже не заметил.
Она быстро заполнила заявку и передала ее библиотекарше. Та в свою очередь с удивлением воззрилась на двух детей:
— Но этот дневник написан от руки и на немецком языке. Вы, дети, умеете читать на немецком?
— Н-н-ну… — начала мямлить Эми.
— Нам необходимо его увидеть, — бойко ответил Дэн.
Когда, шаркая своими библиотечными тапочками, строгая дама скрылась за шкафами, Дэн прошептал:
— А вдруг там будет что-то вроде зашифрованных посланий и рисунков Франклина?
Эми пришлось с ним согласиться, ведь, в конце концов, что-то все же лучше, чем ничего.
Им показалось, что прошло уже довольно много времени, а старушки все не было видно. Вдруг они услышали какой-то сдавленный крик, и в комнату белее снега, с глазами огромными, как блюдца, вбежала старушка-библиотекарша.
Дрожащими руками она набрала какой-то номер и страшным голосом быстро заговорила по-немецки, из чего дети поняли только одно слово — polizei.
— Это значит «полиция», — перевела Эми.
Дэн испуганно посмотрел на сестру:
— Ты думаешь, она как-то догадалась, что нас разыскивают социальные службы Массачусетса?
Читать дальше