Йон Колфер: Зов Атлантиды

— Ладно, — произнес он беспечно, хотя синдром Атлантиды по-прежнему бурлил у него в висках, не позволяя испытывать беспечность.

«Упорядочи то, — твердил синдром. — Сосчитай это. Берегись четверок. Четверка — смерть».

— Я слышал, ты встречаешься с Трубой Келпом. Вы не планируете в ближайшее время расположиться биваком?

Дворецки поймал себя на приступе клаустрофобии. Ему определенно казалось, будто стены сжимаются вокруг него. И дело было не в коридоре, предназначенном для существ вдвое меньших размеров. Единственным местом, где он мог выпрямиться в полный рост, оставался спортивный зал, но это помещение не очень подходило для разговора, поскольку в данный момент младшая сестра вышибала там дух из гигантского пикси на глазах у врачей и пациентов. Скоро они станут боготворить Нефритовую Принцессу.

Дворецки сполз по стене на пол и достал телефон Артемиса.

«Может, здесь нет доступа к сети», — с надеждой подумал он.

Но доступ, разумеется, был. На целых четыре деления. Артемис проектировал свой телефон под доступ к любым сетям, включая военные и сети волшебного народца. Аппарат мог выйти из строя, только оказавшись на Луне.

«Ладно, не тяни. Набирай».

Дворецки, пролистав список, выбрал номер Ангелины Фаул. Несколько секунд ушло на соединение, ведь вызову пришлось пройти через Гавань к спутнику и только потом в Ирландию, после чего раздался тройной, обычный для сети волшебного народца гудок.

«Может, она спит…»

Но Ангелина сняла трубку после второго гудка.

— Артемис? Где ты? Почему не звонил?

— Миссис Фаул, это я, Дворецки.

Услышав телохранителя по телефону сына, Ангелина, естественно, сразу же заподозрила худшее.

— О боже! Он умер? Зачем я его отпустила!

— Нет, с Артемисом все в порядке, — поспешил успокоить ее Дворецки. — Ни единой царапины.

Женщина заплакала в трубку.

— Слава богу. Я сама во всем виновата. Пятнадцатилетний мальчик собрался спасти весь мир, вместе с волшебным народцем. О чем я думала? Все. Хватит. Теперь — только нормальная жизнь.

«Я даже не помню, на что похожа нормальная жизнь», — подумал Дворецки.

— Я могу поговорить с ним?

«Начинается».

— Только не в данный момент. Его… усыпили.

— Усыпили? Дворецки, ты сказал, с ним все в порядке. Сказал, на нем нет ни царапины.

Гигант поморщился.

— На нем и вправду нет ни царапины. По крайней мере, внешне.

Дворецки мог поклясться, что слышал, как Ангелина Фаул на том конце канала закипает от злости.

— Что это значит? В детство впадаем? Прямо говорить разучились? Артемис ранен или нет?

Дворецки предпочел бы сразиться с ротой спецназа, поэтому тщательно подбирал слова.

— У Артемиса возникло некоторое расстройство, умственное. Похожее на синдром навязчивых состояний.

— О нет! — воскликнула Ангелина, и Дворецки показалось, будто она выронила телефон, но потом он услышал ее частое дыхание.

— Это лечится, — заверил он. — Скоро мы доставим его в клинику. Лучшую из клиник волшебного народца. Он абсолютно вне опасности.

— Я хочу его видеть.

— Увидите. За вами уже послали.

Тут Дворецки покривил душой, но не сомневался в том, что это станет правдой через несколько секунд после того, как он повесит трубку.

— Как близнецы?

— Няня согласилась ночевать у нас. Отец Артемиса сейчас в Сан-Паулу, у него там встреча на высшем уровне. Я должна все рассказать ему.

— Нет, — быстро возразил Дворецки. — Не принимайте решение сейчас. Сначала поговорите с Артемисом.

— Он узнает меня?

— Конечно, — ответил телохранитель.

— Хорошо, Дворецки. Пойду собираться. Скажи тем, кто приедет за мной, чтобы позвонили за десять минут.

— Обязательно.

— Кстати, Дворецки…

— Да, миссис Фаул?

— Позаботься о моем сыне, пока меня нет с ним рядом. Семья — самое главное в жизни, ты же знаешь.

— Я забочусь о нем, миссис Фаул. И впредь буду.

Связь прервалась, и лицо Ангелины Фаул исчезло с маленького экрана.

«Семья — самое главное в жизни, — подумал Дворецки. — Если тебе повезло».

В дверь просунулась голова Мульча, с бороды, где, казалось, запутались целые репки, капала какая-то вязкая жидкость, на лбу ярко синела мазь от ожогов.

— Эй, телохранитель! Поспеши в спортзал. Огромный пикси убивает твою сестру.

— Правда? — недоверчиво отозвался Дворецки.

— Правда. Джульетта сама на себя не похожа. Двух взмахов связать не может. Честно говоря, жалкое зрелище. Все ставки сделаны против нее.