Владислав Крапивин: Лоцман

— Пожалуйста! — щедро сказал старший мальчик.

Первое, что я выудил, был толстенный том “Семейного университета” Комаровского, лекции историко-филологического цикла. Издание Вольфа, конца прошлого века. Затем — четыре книжки в бумажных обложках — собрание сочинений Куприна, 1912 год. Обалдеть… А еще пятый том сочинений Головнина с очерками о деятельности Русско-Американской компании и, наконец, увесистое издание “Апокрифы христиан” с примечаниями и комментариями, напечатанное в 1913 году почему-то в провинциальной Калуге. Сроду не слыхал о таком.

А в довершение всего — несколько подшивок старинного “Военно-исторического вестника” и “Отечественных записок”.

— Люди, вы варвары, — жалобно сказал я. — Но вы — варвары по незнанию. А кто дал вам все это для сожжения?

— Наша библиотекарша в школе, — заявил смуглый хозяин коляски. — А чего? Говорит, они давно списаны, никому не нужны, место занимают…

— Скажите вашему директору, пусть переведет ее из библиотекарей в уборщицы… Хотя нет, уборщице тоже необходим какой-то интеллект.

— Значит, вам их надо, эти книжки? — догадался старший мальчик. И даже обрадовался: — Тогда забирайте! А то и правда жалко, они же книги все-таки…

— Да уж заберу с вашего позволения. На костер вам и без того хватит…

Я уложил свои находки в стопу. Получилось — ого сколько!

Мальчишки оставили меня. Подбросили бумагу в огонь и один за другим с хохотом и воплями — марш, марш через костер. Потанцуют на траве, потрут ужаленные искрами ноги и снова… Новичок Саша тоже ловко скаканул туда-сюда. Но потом остановился, стал смотреть, как я вожусь со своим грузом.

— А вам далеко это нести?

— Порядочно. В тот конец Пустырной.

— Да?! — почему-то обрадовался он. — Мне туда же. Давайте помогу!

— Буду весьма благодарен. А то и не знал, как быть… Давай мне под мышки эти журналы, а книги бери себе…

— Уже уходишь? — сказала Сашке девочка.

— Пора…

— Приходи еще, мы тут всегда играем, — предложил юркий, похожий на мышонка мальчишка.

— Ага…

И мы пошли. Сашка шагал чуть сбоку и впереди. Тащил пачку книг перед собой, как охапку дров. Походка у него была с чуть заметным пританцовыванием. На незагорелой ноге темнела подсохшая царапина.

— Мне тебя сама судьба послала, — сказал я. — Мы с тобой даже в одном вагоне ехали сюда.

Он оглянулся:

— В пилигримском?

— Да…

— Ну, тогда это не судьба, а контора “Пилигрима”. Это они меня сюда направили. На дежурство… — Разговорчивый оказался мальчонка.

— Что за дежурство? — спросил я, чтобы поддержать беседу. Да и в самом деле любопытно: какие дела у такого пацаненка с кооперативом? Было моему спутнику лет одиннадцать. Та пора, когда мальчик делает первый шажок к состоянию, которое называется неуклюжим и казенным словом “подросток”.

— Это работа такая, — отозвался Сашка. — Школа ее за летнюю практику считает… И деньги платят.

— Ишь ты!.. Наверно, что-то купить задумал?

— Ага. Велосипед “Стриж”. С аккумулятором и моторчиком. Сперва крутишь, накапливаешь энергию, а потом на электричестве едешь… У него спицы так здорово блестят, и он стрекочет, будто стрекоза крыльями…

Мне понравилось такое сравнение. И вообще нравился Сашка. И как он храбро отбивался, и как потом без всякой обиды по-приятельски сошелся с ребячьей компанией. И как мы сейчас дружно, в одном ритме шагали с увесистыми книгами.

— Не тяжело?

— Не-е…

— Выручил ты меня…

Он не оглянулся, но я почувствовал — улыбается.

— Вы ведь меня тоже выручили. А то чуть до драки не дошло… Я сам виноват, перепугался…

— Оно и понятно, раз не здешний… А что ты делаешь на своем дежурстве?

— Вызова жду. Я проводник.

— Какой проводник? В поезде?

— Да нет, — засмеялся он. — Ну, с туристами. Вроде гида.

— И получается?

— Ага. Я уже прошлым летом водил студентов. И зимой…

У меня хрустнуло в ноге, отдалось в затылке. Сразу затуманило голову. Ох как не вовремя! Неужели начинается?..

— Эй, проводничок! Давай-ка посидим…

Мы сели на лавочку у приземистых ворот. Я затылком сильно надавил на забор. Чтобы боль от твердого дерева прогнала ту, внутреннюю. Сашка сбоку беспокойно глянул на меня.

— У вас голова кружится, да?

— Пустяки. Это бывает… Не страшно…

“Ох, если бы “не страшно”…”

Сашка смотрел очень внимательно. В глазах — смесь пепельного цвета с лимонным соком. И дрожащая капелька испуга. Светлые брови сошлись над коротенькой прямой переносицей. Мягкая, в дольках, как у мандарина, нижняя губа жалобно оттопырилась и шевелилась.