— Вам лучше присоединиться к группе, — сказал профессор, — так вы многому не научитесь.
— Но мы хотим научиться, — сказала Мэйвис.
— Неужели? — профессор испытывающее посмотрел на неё.
— Да, — ответила та, — по крайней мере…
— Мне все ясно, — произнес он. — Я всего лишь Профессор-отщепенец, преподающий Моллюскологию юным чужеземцам, но за все эти годы еще сохранил остатки рассудка. Мне понятно, что ни вы, ни я — не те, кем кажемся с первого взгляда, а ваше желание изучать мой необычный предмет — не искренний порыв, а лишь частично или полностью выдуманный предлог для осуществления других целей. Не так ли, дитя моё?
Все молчали. Его вопрос, очевидно, был адресован Принцессе. И, видимо, она почувствовала это, потому что повернулась и ответила:
— Да, наимудрейший Король.
— Я не король, — возразил профессор, — а скорее беспомощный ребенок, собирающий гальку на берегу бескрайнего моря знаний.
— Так и есть, — принцесса начала терять над собой контроль, когда Ульфин прервал ее.
— Леди, леди! — зашептал он. — Вы же всё испортите! Не переигрывайте. Если и впредь будете столь же неосторожны, я, без сомнения, поплачусь за это головой. Не то, чтобы я испытывал недовольство, но, если меня обезглавят, вы останетесь без друга в чужой стране, и я умру с печальным осознанием того, что больше не смогу служить вам!
Профессор Моллюскологии с лёгким удивлением наблюдал за тем, как Ульфин что—то шепчет Принцессе на ухо.
— Ваш спутник красноречив, но невнятен, — заметил он.
— Этого я и добивался, — согласился Ульфин, резко изменив свое поведение. — Послушайте, сэр, полагаю, вы не особо беспокоитесь за свою судьбу.
— Ни капельки, — ответил Профессор.
— Но, думаю, вам всё же будет жаль, если с вашими новыми учениками приключится несчастье.
— Конечно, — сказал тот, его взгляд задержался на Фрейе.
— Тогда, пожалуйста, сконцентрируйте свой великий ум на профессорской деятельности. Ни о чем больше не думайте. Вы даже не поверите, насколько это важно.
— Верить легко, — произнес Профессор. — Завтра в два, кажется так? — и он, сдержанно поклонившись, развернулся и ушел прочь.
Погружённая в раздумья, компания отправилась домой на позаимствованных у Глубоководной Кавалерии лошадях. Ехали молча: мысли всех были заняты странными словами Ульфина. Даже не склонный к излишним фантазиям Бернард не мог не догадаться, что в чудаковатой голове их нового друга зреет план по освобождению пленников, к одному из которых парень был особенно привязан.И Ульфин молчал, подкрепляя надежду остальных, что он действительно вынашивал план.
Здание тюрьмы встретило компанию бесконечными рядами окон. Они сдали пропуски и вошли внутрь. Ещё до того, как все оказались в гостиной, Бернард, наконец, высказал вслух причину их общего волнения.
— Послушайте, — начал он, — мне кажется, Ульфин намеревается помочь нам освободиться.
— Думаешь? — спросила Мэйвис. — Даже если он с нами и заодно, не всё так просто.
— Вовсе нет, — простодушно пролепетал Фрэнсис.
— Разве не этого мы хотели? — возмутился Бернард.
— Мне одного освобождения мало, — заявила Мэйвис, съев последнюю ягодку с кисти морского винограда. — В моих планах возвратить Морского Короля к его родным.
Морская принцесса нежно взяла ее руку.
— Я согласен, — сказал Фрэнсис, — но ещё больше я хочу, чтобы эта война остановилась. Навсегда.
— Но каким образом? — Принцесса облокотилась на стол. — Она никогда не закончится, никогда!
— Почему? — спросил Фрэнсис.
— Не знаю, возможно, из-за природы Морского Народа.
— Не верю я этому, — настойчиво произнес Фрэнсис, — ни на миг не поверю. Разве не очевидно, что народ, с которым вы воюете, — вовсе не плохой? Только посмотри, как Королева добра к Кити, как Ульфин заботится о нас, а библиотекарь, а архивариус, а солдаты, одолжившие нам лошадей? Все они славные, если узнать их поближе, и Морской Народ тоже. И вдруг начинают убивать друг друга, а вместе с ними погибают храбрые, славные рыбы-воины, и это происходит без всякой на то причины. Просто нелепо!
— Но война была всегда, уверяю тебя, — сказала Морская Принцесса, — люди были бы слабыми и глупыми, если бы не вели войн.
— Будь я Королем, — возбужденно заговорил Фрэнсис, — войн никогда бы не было! В скольких деяниях можно проявить свою храбрость, не убивая других людей! К примеру, разыскивать и спасать товарищей в пожарах и потопах и … и … — его яростный порыв уступил место смущению, — ну, — закончил он, — сами понимаете, это все пустые разговоры.
Читать дальше