Пол Стюарт: Зимние рыцари

Чудовище вздохнуло — это был гулкий раскатистый звук, как будто выдутый из медной трубы. Огромные глаза вспыхнули голодным светом. Мимо небесного корабля проплыли тёплые ароматные серебристые облака, так непохожие на холодные тучи, нависшие над Краем.

Внезапно со страшным грохотом чудовище развернулось и подалось вперёд, разинув огромный рот. Что-то булькнуло, и монстр стал жадно заглатывать облака.

Чудовище ело жадно, комья снега, прилипшие к его бугристому телу, шевелились, когда оно глотало огромные облачные куски, как питон глотает свиномордов. Зимние Рыцари с ужасом наблюдали за трапезой. Постепенно вокруг чудовища образовалась тёмная пугающая пустота. Огромный рот со стуком захлопнулся.

Вдруг чудовище закатило глаза и содрогнулось. Откуда-то изнутри вырвался низкий, ворчащий звук, и монстр забился в конвульсиях.

По всему телу монстра, от уродливой головы до невидимого хвоста, шли страшные спазмы. Жилы вздулись и напряглись, длинные щупальца задрожали, но всё же непонятная сила держала чудовище привязанным к небу.

Ворчание становилось всё громче, всё жалобней, пока не перешло в протяжный стон. Марис поёжилась. Квинт затаил дыхание.

В следующий миг из глотки чудовища, как отрыжка, вырвались холодные тучи. Казалось, даже небо содрогнулось от их ледяных колец. Чудовище обиженно взвыло.

Зимние Рыцари молча смотрели, как тучи, извергнутые чудовищем, плыли к Краю, неся с собой ненавистный снег и колючий лёд. Контуры Санктафракса сгинули в холодной дымке. Впрочем, Зимним Рыцарям тоже пришлось не сладко. Ледяные волны нахлынули на корабль, несколько угольков погасло от морозного дыхания ветра, ещё чуть-чуть и корабль бы унесло в открытое небо, откуда ещё никто и никогда не вернулся.

— Значит… значит… весь Край замерзает из-за… из-за этого чудовища? — стуча зубами, выговорил Фин.

— Похоже на то, — хмуро согласился Раффикс. — Мерзкая тварь глотает тёплые облака и отрыгивает холодные тучи… Наверное, Гарлиниус Гернике нашёл, способ убить это отвратительное, гадкое, злобное чудовище с помощью грозофракса. — Раффикс поморщился.

— Нет, — вдруг сказала Марис. — Оно не злобное…

Квинт внимательно посмотрел на монстра.

Чудовище было покрыто толстой коркой потресканного льда. Из трещин вытекала вонючая жижа, которая тут же превращалась в лёд. Чудовище тяжело дышало, глаза выцвели и загноились. Челюсти вздрагивали, с уголков приоткрытого рта текла слюна.

— Оно не злобное, — повторил Квинт слова Марис. — Оно больное. — Юноша снова взглянул на чудовище. Оно показалось ему знакомым. Монстр напоминал глистера, созданного из воздуха учёными в недрах Древней Лаборатории.

— Это дитя Небес, — покачал он головой. — Когда твой отец открыл Древнюю Лабораторию и попытался создать новую жизнь, оно пришло из открытого неба и застряло здесь, посмотри.

Квинт указал на хвост чудовища. Зимние Рыцари подошли к корме. Чудовище извивалось, но хвост оставался неподвижным, как будто был связан путами.

— У него примёрз хвост, и каждый раз, глотая тёплые облака, монстр надеется согреться и освободиться, — догадался Стоуп.

— Замораживая при этом Санктафракс и Нижний Город, — перебил его Раффикс. — Мы должны убить чудище.

— Но бедняжка не виноват. Он сам этому не рад, — запротестовала Марис. — Мы не можем вот так просто его убить.

Квинт попросил Раффикса занять его место у штурвала и быстро ушёл в рубку, а когда вернулся, в руках сияла шкатулка с грозофраксом.

— Если мы оставим чудовище в живых, Санктафракс обречён, — сказал он Марис. — Я был учеником твоего отца и теперь в ответе за то, что он сотворил. Вы же не должны рисковать своими жизнями.

Он повернулся к Раффиксу.

— Подведи корабль поближе, чтобы я мог прыгнуть. Раффикс улыбнулся.

— Ты забываешь, старина, что мы — Зимние Рыцари, а они всегда держатся вместе.

Фин и Стоуп согласно кивнули, а Марис схватила Квинта за руку.

— Они правы, Квинт. Ты же не наделаешь глупостей?

— Обещаю, — промолвил Квинт.

Чудовищный монстр завидел в небе новую порцию тёплых облаков и с надеждой разинул рот.

— Привяжитесь к мачте, — скомандовал Раффикс.

Расправив паруса, старый небесный корабль набрал скорость. Лететь против ветра было нелегко, сваи трещали и гнулись. Снег ложился на палубу белым полотном, грозя заморозить летучий камень.