Пол Стюарт - Громобой

— И что все это значит? — Его голос звучал мягко и в то же время угрожающе. — Мне уже и на минуту нельзя отвернуться?

В толпе стали беспокойно переглядываться.

Подлиниус насмешливо ухмыльнулся. Затем он выпрямил спину и обвиняюще указал на Профессора Темноты.

— Неужели вам по душе речи этого лжепророка? — прокричал он. — Этого старого маразматика, который уже однажды привел Санктафракс на край гибели и, похоже, сейчас настойчиво стремится завершить начатое.

Однако его слова не вызвали энтузиазма у находившихся в зале. Напротив, толпа проявляла явное недовольство оратором.

— Он в сговоре с предателями — воздушными пиратами! — продолжал Вилникс, а в зале рос ропот недовольства. Но глаза Подлиниуса светились торжествующим огнем, когда он смотрел на собравшихся: он вполне искренно заблуждался относительно природы этого недовольства.

— Он и те, кого он обманом заставил поверить ему, — предатели и подлецы! Стража!!! — пронзительно завопил Вилникс. — Схватить его, схватить их обоих — этих жалких букашек, которых следует раздавить…

Двое плоскоголовых зашагали по направлению к Профессору и Прутику.

— Посмотри на стражника — и узнаешь господина, — раздался резкий голос с задних рядов. За ним последовало несколько нервных смешков.

Вилникс быстро обернулся и свирепо уставился в полумрак зала. Его сердце тяжело застучало.

— Кто это сказал? — потребовал он ответа. — Отвечайте, кто это? — Слуга, одетый во все белое, сделал шаг вперед. — Минулис?! — ахнул Вилникс. — Это ты?!

— Профессор Темноты говорит правду. В отличие от тебя! — с вызовом крикнул Минулис. Зал Ратуши загудел.

— Да как ты смеешь? — взвизгнул Подлиниус. — Стража, взять этого тоже!

Двое плоскоголовых прыгнули в зал и начали было пробираться сквозь массу тел к Минулису. Но они не ушли далеко: на этот раз академики встали как один, сцепив руки и отталкивая их, давая Минулису возможность продолжать.

— Много разговоров я подслушал, много секретов знаю: бесчестные сделки, которые ты заключал с Главой Лиг, взятки, коррупция. Это ты предатель! — смело кричал Минулис. — Я жалею только о том, что у меня не хватило мужества перерезать твою тощую шею, когда я брил твою покрытую перхотью башку!

Побелев от ярости и дрожа от гнева, Вилникс завопил, обращаясь к толпе:

— Неужели вы позволите, чтобы вашего Высочайшего Академика так оклеветали?

— Ты не являешься нашим Высочайшим Академиком, — последовал ответ. Это был Профессор Ветроведения.

— Больше не являешься, — добавил Профессор Облакологии.

У Подлиниуса рот раскрылся от изумления. Как мог он, который так гордился умением управлять ситуацией, настолько плохо оценить настроение собравшихся?!

— Стража! Стража!.. — выкрикнул он. Двое плоскоголовых сделали шаг вперед, но затем остановились. Толпа улюлюкала, свистела, шикала на них. — Идите же! — взвизгнул Вилникс. Однако плоскоголовые как будто оглохли. Академики же, напротив, казалось, забыли свою обычную сдержанность. Упреки и обвинения в том, что он злоупотребил властью и действовал в сговоре с преступниками, отравил реку и осквернил воровством святыню грозофракса — тем самым поставив под угрозу само существование летающего города — посыпались на Подлиниуса одно за другим.

— Повесить его! — крикнул кто-то.

— Его мало повесить! — возразил кто-то другой. Вилникс не стал слушать дальше. Когда толпа стала двигаться к кафедре, он резко развернулся, подхватил полы мантии и дал деру!

— Держи! — раздались яростные вопли. Вилникс сбежал по ступеням с кафедры, Прутик бросился за ним. Вслед за ними неслась толпа.

— Хватай! — прокричал кто-то.

— Нетушки, — пробормотал Вилникс, увернувшись от тянущихся к нему рук. За гобеленом скрывалась потайная дверь. Прежде чем кто-то сообразил, что она там есть, Вилникс уже был таков.

— Уходит!

Прутик первым проскочил в дверь вслед за Подлиниусом и увидел, что тот стремительно убегает по центральному проспекту, подхватив полы своей одежды.

— Стой! — заорал Прутик. — Сто-ой!!!

Прутик мчался все быстрее и быстрее, а следом за ним неслась толпа. По переулку, потом под своды моста, через тоннель и дальше бежали они. Вилникс Подлиниус знал Санктафракс как свои пять пальцев, а Прутик то и дело терял драгоценные секунды, когда сворачивал не туда или пробегал мимо поворота. И все же расстояние между ними медленно, но верно сокращалось.