Эрин Хантер - Медвежье озеро

— Дикие гуси! — прошептала Каллик. — Еда!

Птицы что-то выщипывали в грязи. Первым порывом Каллик было ворваться в самую гущу стаи и схватить ближайшую, но она вовремя догадалась, что распугает птиц еще до того, как подползет к ним. Нет, тут нужно было действовать умнее, а лучше всего — вспомнить, чему учила мама. Сначала нужно обогнуть стаю, чтобы ветер не донес ее запаха до пугливых гусей.

Каллик тихонько отошла в сторону, так что теперь ветер дул ей прямо в черный нос, а потом поползла вперед, припадая к земле так низко, что шерсть у нее на брюхе промокла от грязи.

Вскоре Каллик подобралась к гусям так близко, что могла отчетливо разглядеть жирные птичьи тушки и белые, окаймленные черным, крылья. Гуси были так заняты поиском семян, что совершенно не замечали Каллик. Она облюбовала пасшегося неподалеку гуся, стоявшего к ней спиной и деловито выклевывавшего что-то из грязи. Затаив дыхание, Каллик оттолкнулась задними лапами и вытянула передние в мощном прыжке.

Стая с гоготом взмыла в небо, громко хлопая крыльями. На миг Каллик ослепла от мелькания крыльев и перьев. Но все это было неважно, главное — в когтях у нее была зажата дичь! Гусь трепыхался под тяжелой лапой Каллик и отчаянно бил крылом по земле, но Каллик схватила его зубами за шею и прикончила одним укусом.

Ей хотелось кричать и скакать от радости. Впервые она поймала дичь не случайно, а выследив ее, как настоящая охотница!

«Я могу поймать дичь! Я могу сама себя прокормить!»

Каллик вонзила зубы в гуся и с жадностью оторвала кусок мяса, с хрустом перемалывая птичьи кости своими сильными молодыми зубами. Ей казалось, что она в жизни не пробовала ничего вкуснее, даже самый сочный и жирный тюлень сейчас не мог бы сравниться с этим теплым мясом.

За долгие дни скитаний Каллик успела уже забыть о том, что такое сытость. Единственную неприятность доставляли перья; Каллик еще не успела доесть мясо, как набрала полную пасть пуха, а какое-то маленькое перышко застряло у нее в горле, так что она закашлялась. Нужно было отыскать какую-нибудь лужу и прополоскать горло. Подняв голову, Каллик принюхалась, выискивая запах воды.

Она хотела было отправиться на поиски воды, но подумав, схватила с земли остатки гуся. На костях еще оставалось немного мяса, а кто знает, когда ей удастся снова раздобыть еду? Волоча обглоданную тушку, она побрела по чавкающей грязи на соблазнительный запах воды. По дороге Каллик снова почувствовала на себе чей-то взгляд, но на этот раз даже головы не повернула. Сколько ни оборачивайся, все равно ничего не заметишь!

Наконец, она различила впереди заросли камыша, скрывавшие небольшое озерцо, ослепительно сверкавшее под солнцем. Бросив остатки гуся, Каллик с наслаждением окунула морду в воду и, дрожа от нетерпения, принялась ее лакать.

Напившись, Каллик обернулась к своему гусю и приготовилась обглодать остатки мяса. Но когда она опустила морду, то успела заметить краем глаза какое-то движение сбоку. Каллик вскинула голову. Из куста, росшего неподалеку от воды, блестели два настороженных глаза. Вот ветки зашевелились, и из них выбрался тот самый тощий песец, у которого несколько дней назад Каллик отняла добычу. Она узнала его по надорванному уху.

— Ага, это опять ты! — воскликнула Каллик. — Так это ты следишь за мной, да?

У нее даже в животе потеплело от облегчения при мысли о том, что таинственный преследователь, вот уже несколько дней шедший за ней по пятам, оказался хилым песцом, не представляющим никакой опасности даже для медвежонка.

Склонив голову набок, Каллик изучала песца. Он был тощий, как она сама, его ребра и тазовые кости угрожающе выпирали из-под пыльной шерсти. Песец был голодный и одинокий — совсем как Каллик. Интересно, он тоже тоскует от своего одиночества или нет? Сейчас шерсть песца была рыжевато-бурой, но Каллик уже знала, что потом он сменит ее на белую. Наверное, тогда песец тоже отправится на лед, ведь иначе его ослепительно-белая шубка будет слишком заметна на фоне голой бурой земли.

Не сводя голодных глаз с гуся, песец сделал пару пугливых шажков в сторону Каллик. Она вдруг вспомнила, как обозлилась и расстроилась, когда большие медведи отогнали ее от еды, и как ее мама Ниса всегда была готова поделиться добычей с другими.

— Вообще-то я в долгу перед тобой, — пробормотала Каллик и отошла в сторону от обглоданной тушки.

Несколько мгновений песец недоверчиво смотрел на нее, словно ожидая, что хитрая медведица бросится на него, едва он посмеет приблизиться. Но голод был сильнее страха. Внезапно решившись, он рванулся вперед, схватил гуся и помчался прочь в кусты.