Александр Зорич - Денис Котик и орден бледных витязей

А уж 1 января он бы называл Объедательным, а вовсе не Новогодним, как можно было бы подумать. И то правда – чем еще занимаются люди после того, как встретили Новый год? Правильно, отсыпаются, а потом доедают все то, что осталось в холодильнике после празднования, втайне вздыхая о том, что самое-самое вкусненькое как назло уже было съедено вчера...

Что же до 3 января, то Денис назвал бы этот день Саночным – вот уже который год они с Тигрой в этот день ходили на Бараньи Лбы, кататься на санках.

И только в прошлом году традиция была нарушена: на Новый год разразилась оттепель. Весь снег растаял за считанные дни, раскисли улицы в воздухе запахло поддельной весной. И даже коты начали распевать свои призывные песни гораздо раньше положенного природой срока.

Но в этом году, к счастью, со снегом все было в порядке.

А потому, сразу после завтрака (который, правда, по времени почти совпал с обычным обедом) Денис быстренько надел свой лыжный комбинезон, шапку-ушанку и щегольские, высокие сапоги, прихватил новые санки и, уже из дверей, крикнул маме, которая проводила время у зеркала в ванной комнате за загадочными косметическими процедурами: "Я пошел!".

– Постой-ка, Деня! – окликнула его мама, тут же материализовавшись на пороге ванной комнаты в цветастом махровом халате.

– Ну чего еще? – Денис нехотя остановился, подозрительно косясь на желто-серое нечто, которым было сплошь обмазано красивое мамино лицо.

Денис помнил, что эта ужасная желтая штука называется "маска". И похожа в ней мама была на шамана племени мумбу-юмбу.

– Пока ты спал, тебе звонил какой-то незнакомый мальчик, – мама задумчиво нахмурила брови, припоминая имя; маска, которая уже успела застыть, пошла по лбу тонкой трещиной. – Кажется, его звали Максим...

– Макс? Макс Рубанский? Из 7-"А"?

– Нет, не Рубанский. Его бы я запомнила.

– А какой же тогда? Больше я никаких Максимов не знаю... Может, номером ошиблись?

– Да нет, не ошиблись... Постой, кажется я вспомнила... Он говорил, что вместе с тобой отдыхал летом в Крыму. В "Лукоморье"... И что у него к тебе срочное дело.

– МАКСИМ? – глаза Дениса округлились. Он даже санки на пол поставил, чтоб случайно их не уронить. – Не может этого быть!!!

В ту минуту Денис Котик выглядел очень странно – растерянным, обрадованным и задумчивым одновременно. И эту гремучую смесь чувств, конечно, не оставила без внимания его мама.

– А что случилось-то? – спросила она с тревогой. – Что за "срочное дело"?

– Да так... Я и сам точно не знаю... – замялся Денис.

– Что-то ты темнишь, Денька. Ой, темнишь! – мама пригрозила ему пальцем.

– Да ничего я такого не темню... Наверное, Макс просто хочет, чтобы я ему книжку отдал, которую летом почитать просил... "Справочник".

– Какой еще справочник?

– По служебным собакам, – на ходу соврал Денис. – И что Максим еще сказал?

– Сказал, что перезвонит тебе вечером, – мама улыбнулась. Маленькая ложь сына, конечно, от нее не укрылась. Но она решила, что Денис, как сравнительно взрослый мальчик, имеет право на собственные сравнительно взрослые тайны.

– Ну, мне бежать надо... А то пока мы болтаем, меня там Тигра ждет. Да и ты простудишься – все-таки сквозняк... – Денис кивнул в сторону входной двери, которая в продолжение всего разговора так и оставалась распахнутой.

Дверь квартиры закрылась и Денис ринулся вниз по лестнице, держа перед собой санки полозьями вперед – словно бы шел на таран .

"И правда, странно. Чего Максиму надо-то?" – спрашивал себя Денис.

Максим был одним из немногих учеников Лицея Волшбы и Чародейства, живших с Денисом в одном городе.

Казалось бы, идеальный вариант для крепкой дружбы. Столько общих воспоминаний, столько общих (и совершенно секретных – как у разведчиков!) тем.

Но отчего-то после возвращения из Архипелага Денис и Максим перезванивались ровно два раза. И каждый раз разговор, почитай, не клеился.

Однажды – тогда Максиму звонил Денис – у его однокашника был грипп и тому было не до общих воспоминаний.

В другой раз Максим позвонил Денису как раз на папин день рождения. В гостиной, за круглым столом, как и положено, гудели не слишком трезвые гости.

Поодаль папин коллега Зиновий Карпович очень артистично изображал молодого белого медведя, впервые увидевшего вертолет (вертолет изображал сам именинник) на просторах Арктики.

А его молодая и упитанная жена Мариночка так самозабвенно откидывалась на спинку кресла во время каждого приступа хохота, что в один миг старенькая спинка просто не выдержала и сломалась, увлекая немаленькую Мариночку на пол, под нарастающее хихиканье зрителей. В то время как Мариночка, чтобы удержать равновесие, схватилась за край скатерти, которою был накрыт плотно заставленный закусками стол...