Наталья Анишина: Медальон из страны желтых одуванчиков

Как приятно коснуться босыми ногами мягкой травы! Златка осмотрелась вокруг, она словно не узнавала местности. На месте уютных домиков — развалины и руины, некогда цветущие сады заросли бурьяном и лебедой, на широких лужайках, где раньше цвели цветы, громоздились огромные кучи мусора и хлама. Поляна была безжалостно вытоптана, повсюду виднелись следы протекторов машин. Все одуванчики лежали, примятые к земле и имели жалкий вид.

Здесь не летали ни бабочки, ни птицы, не стрекотали кузнечики. Перевёрнутые скамейки для отдыха валялись тут и там, вся земля была покрыта использованными бумажными пакетами из-под напитков, кругом валялись конфетные фантики и обёртки от мороженого. Златка взглянула на небо. Солнце было тусклым и блеклым, уныло и нерадостно смотрело на неё. От него не исходило ласкового и нежного тепла.

С травы навстречу Златке поднялись две девочки, немного поменьше её ростом, толстенькие и кругленькие, как мячики. Вид их и одежду можно было назвать странными, если не сказать ужасными. Девочки появились перед ней в лохмотьях грязно-серого цвета, с распущенными, давно нечёсаными и оттого сбившимися, как пакля, волосами, с торчащими из них во все стороны перьями. Обуты они были в полуразвалившиеся сандалии с оторванными пряжками, кожа на них была потрескавшаяся и местами лопнувшая, а задники полностью стоптаны. Златка обратила внимание на их руки: от въевшейся в кожу грязи они были чернее сажи, под ногтями чернела земля. Всё это производило отталкивающее впечатление. Она вгляделась в лица девочек и с большим трудом узнала в них подружек Катю и Машу. Но что с ними стало? В кого они превратились? Девочки кинулись навстречу к Златке со слезами на глазах.

— Как хорошо, что ты прилетела к нам, — плача навзрыд, перебивая дуг друга, кричали они. — Мы так долго тебя ждали, почему ты нас забыла? — вытирая слёзы на лице, упрекали они её.

Златка в свою очередь была удивлена такой встрече.

— Что с вами случилось? Почему вы в таком неопрятном виде, из-за чего плачете и так громко кричите, что у меня трещат барабанные перепонки, отчего у вас всё разрушено и грязно?

— Тебе не нравятся наши наряды? — захлёбываясь от рыданий, удивились девочки. — Мы старались понравиться тебе, надели на себя самые лучшие платья и украшения, специально к встрече сделали причёски.

— Подождите, — прервала подруг Златка. — Почему вы всё время рыдаете? И что вы называете причёской? По-моему, ваших волос уже давно не касался гребень. Они так запутаны, что напоминают свалявшуюся паклю. А это ваши самые лучшие наряды? — Златка с сомнением посмотрела на одежду девочек. — Похоже, что платья сшиты из самой старой, замызганной половой тряпки. Кто ваш модельер и портной? Могу поспорить, что не Вячеслав Зайцев и не Валентин Юдашкин. Огородное пугало в своём наряде выглядит намного приличнее. А руки вы тоже не мыли для того, чтобы понравиться мне? Умоляю вас, пожалуйста, хотя бы не плачьте.

— Эх, ты! — с укором сказала Катя. — Сразу видно, давненько ты не была у нас. В нашей стране теперь всё наоборот. Наши слёзы — это наша радость. Смех — наша печаль. Это так просто — плакать, когда тебе хорошо, и смеяться, когда плохо. Как мы одеты — это писк моды. Наш наряд, причёска, обувь — это верх совершенства. Ты погляди, какая удобная, хорошая обувь, — она с достоинством выставила вперёд ногу, демонстрируя развалившийся сандалий, носок которого давно просил каши. — Все старые законы жизни у нас отменены, мы теперь живём по новым установкам. Можно не умываться и не причёсываться. Отменены правила дорожного движения, поэтому машины ездят, где хотят, и мы ходим везде, где вздумается. Так гораздо удобнее. Посуду теперь не моем, потому что её у нас нет. Мы не здороваемся друг с другом при встрече, все условности в нашей стране отменены. Живём свободной, интересной жизнью. Мы изменили имена. Я — Кэти, а она — Мэри.

— Да что вы говорите? Что случилось? Я ничего не понимаю. — Златка в растерянности развела руками. — У вас всё в порядке?

— Да всё у нас в порядке, — уверяли подруги. — Просто в нашей стране произошли изменения. Тебе сначала будет трудно, а потом ты привыкнешь и станешь такой же, как мы.

— То, что вы рассказали, ужасно! И это вы называете изменениями? А какие у вас ещё есть “изменения”, говорите уж обо всех, чтобы я имела полное представление о новой стране.

— Да обо всех сразу не расскажешь, их очень много. Поживешь и сама увидишь. Ну, например, самые лучшие оценки в школе — это единица и двойка. Нужно стараться всё время получать единицы, нет, постой, я сбилась, — Кэти замахала руками, — нужно вообще не стараться, у нас ведь всё наоборот, тогда и будешь получать самые лучшие оценки — единицы. Представляешь, как легко! Раньше-то было: корпи, корпи над учебниками, над тетрадками, скука страшная, а теперь наоборот, чем больше единиц получил, тем тебе больше почёта и уважения. В нашей стране самое любимое занятие у всех — это ничего не делать, а проводить время, как вздумается. Мы очень любим есть, отдыхать и веселиться. Всё старое мы ломаем и строим новое.