Диана Джонс - Моя тетушка — ведьма

— Они из номера тринадцать! — отрезал мистер Фелпс. Он ощерился и поглядел на меч.

— Мы тоже терпеть не можем тетушку Марию, как и вы, — сказала я.

— Сомневаюсь, — заметила мисс Фелпс у меня из-под ног.

— Я хочу знать, что случилось с Энтони Грином, — сказал Крис.

— Зачем? — спросил мистер Фелпс. Он наконец опустил меч — медленно-медленно — и стал смотреть вдоль него, словно думал, что меч мог погнуться.

— Когда это было? — спросил Крис. — И… и что именно случилось?

— Когда? — протянул мистер Фелпс, хмурясь на меч. — Думаю, лет двадцать тому назад. И больше я ничего сказать не готов — проясните сначала свои мотивы, молодой человек. — И принялся делать выпады мечом, громко топая по полу тапками, и каждый раз, когда топал, выдыхал: «Аа-ах-ах!» Вот что я приняла за телевизор. Наверное, мисс Фелпс, лежавшей на полу, было очень неприятно, когда рядом так топали.

Крис осторожно обогнул крошечное гномье тельце мисс Фелпс — и очутился прямо перед мечом, который запросто мог его задеть. Пытаясь поймать хмурый взгляд мистера Фелпса, он сказал:

— Сэр, у меня в комнате призрак.

Мистер Фелпс замер, не успев топнуть. Он опустил и меч, и тапок и уставился на Криса.

— Почему ты раньше мне этого не сказал, юноша? — спросил он. И вдруг напустился на меня: — Подними ее и вытащи отсюда! — велел он, указывая на мисс Фелпс кончиком меча. — Женщинам здесь не место!

Мисс Фелпс сказала:

— Похоже, я уже могу встать.

Я нагнулась и потянула ее вверх. Мисс Фелпс была совсем легонькая. Поднялась, словно воспарила, — и с таким достоинством, что я выпустила ее, как только она встала на ноги.

— Благодарю, — сказала мисс Фелпс, шаркая в коридор. Потом, когда мы вернулись в ту, первую комнату, она добавила: — Ты знаешь, в этот раз я славно полетела! Ничего не сломала.

После чего взгромоздилась в креслице и заставила меня битых полчаса рассказывать про Лондон, пока Крис беседовал с мистером Фелпсом.

Да, Элейн права: Крис явно что-то затеял. Он вышел очень задумчивый и отказался говорить мне, что сказал мистер Фелпс.

— Не суй нос не в свое дело, Мидж, — сказал он.

— Чего?! Женщин и детей просят покинуть зал, да? — рассвирепела я.

— Ну, примерно так, — сказал Крис.

Иногда мне кажется, что в Кренбери все сумасшедшие, даже я.

Сумасшествие набирает обороты. Может быть, тетушка Мария — Шляпоносная Королева Кренбери, потому что она Королева Безумных Шляпниц. С порога раскусила, что мы побывали у мисс Фелпс.

— Презабавная чудачка, не правда ли? — сказала она. — Я все время стараюсь проявлять к ней доброту, но она упорно сопротивляется… Думаю, вы заметили, как тяжело с ней разговаривать. — Тетушка Мария уставилась себе в колени, как всегда, когда считает, будто ее вынудили сказать что-то ужасное, и добавила: — Чрезвычайно жестокосердная!

Крис посмотрел на меня со значением. Я сказала, что мисс Фелпс упала.

— Ах, бедняжка! — сказала тетушка Мария своим особенным искренним тоном. — Пусть это отучит ее говорить грубости. Впрочем, больше вы туда не пойдете, а значит, все хорошо.

После ланча, когда мы с Крисом мыли посуду, примаршировала Элейн и сказала нам то же самое.

— Ты и ты, — отчеканила она. — Знакомство с Фелпсами порвать, ясно? У нас нет ничего общего с номером двенадцать!

И не успел Крис сочинить подходящую гадость, как Элейн удалилась в сад, где мама играла с кошкой и притворялась, будто садовничает. Кошка удрала, а Элейн стала расхаживать кругом и запрещать маме подпускать нас даже близко к мисс Фелпс. После чего сообщила, что за розами мама ухаживает хорошо, но сорняки нужно выполоть еще раз, пока не разрослись, и нудила, и нудила, — не понимаю, почему мама до сих пор ей не двинула! Крис говорит, у него тоже не хватило бы духу стукнуть Элейн. Она такая высокая и жилистая. Но я же видела, как мама несколько раз набрасывалась на папу, когда он хотел побить Криса или меня. Мама храбрая. Просто ей воспитание не позволяет стукнуть Элейн.

Вот почему мама вечно оказывается в стратегически невыгодном положении. Тетушка Мария и Элейн — и некоторые миссис Ктототам — могут не сомневаться, что воспитание не позволит маме дать им отпор. И какой тогда, скажите на милость, смысл быть воспитанной?! Воспитанность — это когда всем можно, а тебе нельзя!

В общем, я дождалась, чтобы все миссис Ктототам сбежались на чай, и решила притвориться, будто мне тоже кое-что можно. Оказалось это не так просто, как кажется. Их было семь штук, и, следовательно, в столовой набилась толпа, а мне почти не досталось кекса. Крис прикарманил огромный кусок, когда мама пинками выгнала его из дома. Меня втиснули между Эстер Бейли и Филлис Форбс, но это не помешало остальным пяти нагибаться ко мне и говорить: